Анатолий Шалагин - Черный лотос

А в Советском Союзе работы по изучению атомной реакции… были практически заморожены. В 1936 году на очередной сессии Академии наук СССР резкой критике были подвергнуты сотрудники Ленинградского Физико-технического института. Результаты работы академика А.Ф.Иоффе и его учеников были признаны не имеющими практической перспективы. В те годы подобные формулировки могли плачевно отразиться на судьбах талантливых ученых. Так, идеологические догмы откинули нашу страну на годы назад. В гонке мировых держав за обладание ядерным оружием СССР оказался в роли аутсайдера.

Фитин подошел к окну, и широко раскинув руки, потянулся. Нужно было сбросить усталость, которая, несмотря на молодость, все же одолевала. Бешеный темп работы накануне войны, и особенно после ее начала, начинал сказываться на самочувствии. «Некогда раскисать» – подумал он. Перед тем, как опустить шторы светомаскировки, Фитин посмотрел на улицу. «Как изменилась Москва!» – заметил он. Некогда цветущий и сверкающий огнями город, город который он любил каждой клеточкой своего организма, буквально за 2 месяца превращался в нагромождение серых коробок зданий. И даже летняя зелень стала какой-то тусклой. На улицах начали устанавливать противотанковые ежи, над Большим театром «плавали» аэростаты, на площади Пушкина появились баррикады из мешков с песком. Столица все больше становилась похожей на прифронтовой город.

Генерал сел за рабочий стол и включил настольную лампу. Перед ним лежала увесистая папка с документами, на которой было написано одно слово: «Уран».

Еще в 1940 году в службу внешней разведки от различных источников стали поступать сигналы об активизации за рубежом работ по созданию атомного оружия. Первоначально эти сообщения казались второстепенным материалом, который нередко «проскальзывает» в сообщениях разведчиков. Но постепенно стала вырисовываться общая картина, из которой стало ясно, атомное оружие – не фантазии ученых, а вполне реальная угроза. Тогда, в сороковом, Фитин дал поручение руководителю научно-технического подразделения управления внешней разведки НКВД Леониду Квасникову разобраться с поступающими материалами.

Отдел, которым руководил Квасников, был одним из самых миниатюрных. В нем работало всего лишь три человека. Однако, эти трое, несмотря на свою молодость, проявляли завидную работоспособность и осведомленность в научных вопросах.

За короткий срок были собраны и проанализированы все материалы, поступавшие в СССР по линии НКВД и ГРУ, а также публикации в зарубежных и советских научных изданиях. К работе в качестве консультантов были привлечены крупнейшие физики страны. И тогда стало ясно, что наша страна, готовясь к большой войне, отстала от мировых держав в разработке нового оружия.

Выводы ученых были доложены Берии. И нарком «взорвался». Он кричал, брызгая слюнями в разные стороны: «Мало мы этих жидов попересажали. Страна накапливает мощь для отпора агрессора, а тут нам пытаются навязать какие-то авантюры. А ты, Фитин, их прикрываешь. Мало того, что наши недобитки мелят чушь, так и твои агенты гонят нам дезу. Ты что, Фитин, думаешь, что я с этими абсурдными выводами пойду в Политбюро?!».

После памятного разговора с Берией Фитин все же дал установку всей советской агентурной сети за рубежом продолжить сбор информации по вопросам атомного оружия.

И вот сейчас, когда фашисты рвались к Москве, у начальника управления внешней разведки на столе лежало досье, которое требовало каких-то действий. Фитин буквально нутром чувствовал, что если сейчас не предпринять срочных мер, то завтра будет уже слишком поздно.

Он нажал кнопку вызова и сказал вошедшему адъютанту: «Пригласите ко мне Павлова и Ахмерова».

– Какие оценки у вас были в школе по химии и физике? – спросил он у вошедших подчиненных.

Павлов и Ахмеров удивленно переглянулись.

– Да, ладно, двоечники, садитесь – смеясь, сказал генерал.

Этим двоим Фитин мог доверять полностью. Сомневаться в их честности и порядочности у генерала причин не было. Особенно сблизили их совместная разработка операции «Снег» и история женитьбы Исхака Ахмерова. А теперь предстояла новая большая работа.

Во-первых, необходимо было расконсервировать американскую нелегальную резидентуру, работу которой в свое время по приказу Берии пришлось приостановить. С началом войны получение оперативной разведывательной информации из Европы стало практически невозможным. Поэтому главными источниками политической разведки в создавшихся условиях должны были стать высокопоставленные чиновники американского правительства. А с ними нужно было работать.

Вторая задача состояла в том, чтобы попытаться все же размотать клубок, связанный с возможным использованием урана в военных целях. И хотя прямой угрозы Советскому Союзу в этом отношении пока еще не было, стало заметным, что в США «стягиваются» лучшие специалисты в этой области физики. И если учесть комментарии, которые получил Фитин от советских ученых, то одно это уже не могло не настораживать.

Но если по первому вопросу было все ясно, и Ахмерову опыта сбора ценной информации было не занимать, то по второй проблеме вопросов было больше, чем ответов.

– Исхак, ты помнишь свою шифрограмму по урану – спросил генерал, когда оперативники сели за стол.

– Связанная с исследованиями физиков в Колумбийском университете? – после небольшой паузы спросил Ахмеров.

– Она самая. Наши ребята из посольства подтвердили, что в Штатах от разговоров по урану переходят к конкретным делам. Немцы, как мне думается, тоже не сидят, сложа руки. Так что тема весьма интересная. Но еще интересней история, которую я вам сейчас расскажу.

Павлов и Ахмеров переглянулись, они прекрасно понимали, что имеет в

виду их шеф, говоря «история». После таких «историй» всегда следовали конкретные задания.

– Для начала вспомните химию и физику. Уран – самый тяжелый металл, известный сегодня науке. На Западе установили, что он обладает искусственной радиоактивностью и способен расщепляться на атомы, выделяя при этом громадное количество энергии. Понятно, что эта энергия предусматривает и большую разрушительную силу. Для производства урана, который бы смог расщепляться, нужна урановая руда и, так называемая, тяжелая вода. Самым крупным поставщиком урановый руды в мире до недавних пор была бельгийская фирма «Юнион миньер», которую возглавляет некто Эдгар Сенжье. Урановые шахты находятся в Катанге…

– Конго? – удивленно спросил Ахмеров?

– Точно – улыбнулся Фитин, отметив про себя энциклопедическую грамотность агента – Есть еще рудники в чешском Яхимове, но объемы добычи там пока небольшие. Как видите, Гитлер, развязав войну в Европе, получил доступ к урану. Ему досталось какое-то количество урана, который бельгийцы до войны переправили в Европу, а теперь еще и рудники в Чехии.