Элисон Уэйр - Екатерина Арагонская. Истинная королева

Гости появлялись у них редко – вокруг свирепствовала страшная болезнь, уносящая множество жизней. Наследника престола негоже подвергать опасности заразиться. Время от времени за их вечерним столом появлялся местный лорд или член совета принца, но Екатерина предпочла бы, чтобы те сидели дома. Не хватало еще, чтобы Артур подхватил заразу, какая бы она ни была; она боялась, что его организм не сможет сопротивляться болезни. Принц и без того уже походил на скелет. Руки и ноги у него были как палки.

На Масленой неделе Артур еще раз предложил ей разделить с ним ложе. Ночь прошла беспокойно: принц метался во сне и был весь в поту, несмотря на февральскую стужу. Теперь они лежали в ожидании рассвета, как обычно не прикасаясь друг к другу, и обсуждали возможность летней поездки ко двору.

– Ехать нужно летом, – сказала Екатерина. – Не могу представить себе, что еще раз проделаю этот путь зимой.

Артур не ответил. Она повернулась посмотреть на него и увидела, что он сжимает рукой грудь и ловит ртом воздух.

– Боже, как больно! – с трудом выдыхал принц.

Его сотряс ужасный приступ кашля, и когда страдалец снова в изнеможении откинулся на спину, продолжая прижимать руку к груди, на подушке остались яркие пятна крови.

Несколько надрывающих сердце мгновений Екатерина смотрела на них, потом выскочила из кровати, надела ночной халат и послала за доктором Алькарасом и сэром Ричардом Поулом.

Когда они пришли, принцесса сидела в маленькой комнате перед спальней, Маргарет Поул держала ее за руку и с тревогой во взгляде слушала рассказ о произошедшем. Явилась донья Эльвира и замерла: как посмел кто-то, кроме нее, утешать ее принцессу! Потом, услышав, что случилось, она оттаяла. Ее суровые глаза даже наполнились слезами. Она взяла Екатерину за другую руку и сжала ее.

Они ждали, почти никто ничего не говорил. Пришел отец Алессандро и помолился за Артура. Наконец из спальни с мрачным лицом появился доктор Алькарас:

– Ваше высочество, крепитесь. Все так, как я и подозревал уже некоторое время. Принц очень болен. По моему скромному мнению, он в последней стадии чахотки.

– О Боже милостивый, – крестясь, прошептала Екатерина; она была потрясена, хотя это известие и не стало для нее полной неожиданностью. – Бедный, бедный Артур! Он так молод…

Глаза принцессы наполнились слезами.

– Господь призывает к себе тех, кого больше всего любит, – пробормотал отец Алессандро, кладя руку на ее плечо.

Горе, очевидно, стерло все различия: донья Эльвира и Маргарет Поул зарыдали в объятиях друг друга. По велению священника все они опустились на колени и молились о том, чтобы страдания Артура не были слишком тяжелыми или продолжительными. Яснее осознав печальное значение услышанного, Екатерина почувствовала, что печалится больше о семье Артура, чем о себе.

– Это будет страшным ударом для короля Генриха и королевы Елизаветы. Они возлагали на Артура все свои надежды! – Слезы заструились по щекам Екатерины, стоило ей представить, как подействует на родителей принца это печальное известие. – Сколько ему осталось?

– Недолго. Я глубоко сочувствую вам, ваше высочество.

– Он знает?

– Я его подготовил.

– Я должна пойти к нему.

Принцесса вернулась в опочивальню. Артур был бледен как полотно. Он больше не хватал ртом воздух, хотя дышал с трудом. Принц повернулся к ней, и она снова вспомнила Хуана: кожа у того тоже была полупрозрачная, очень красивая, но безжизненная. Хуан заболел и скончался внезапно, а вот с теми, кому только что предрекли скорую кончину, шестнадцатилетней Екатерине иметь дело еще не доводилось.

Однако Артур сразу дал понять, что эту тему затрагивать не стоит.

– Не беспокойтесь, Кэтрин, – сказал он, силясь улыбнуться. – Мне уже легче. Не будете ли вы так добры, чтобы попросить Уиллоуби и Грифида зайти ко мне? Полагаю, мне пора вставать и идти на заседание совета.

– Не лучше ли отдохнуть?

– Отдохнуть я еще успею! – с горячностью ответил Артур.

– Я позову ваших придворных, – ответила Екатерина, поскольку поняла, что возражать не следует, и сделала вид, что не заметила слез на его лице.

Екатерина быстро прошла через приемную и начала спускаться по лестнице. Вскоре до нее донеслись голоса, и она остановилась, прислушиваясь.

– Он болен, потому что спит с леди Кэтрин, – говорил Морис Сент-Джон, приближенный Артура.

– Ну да, разве можно винить его? – отвечал Энтони Уиллоуби. – Если бы она была моей женой, я каждую ночь проводил бы с ней в постели.

Екатерина залилась краской. Какой позор, слышать, как тебя обсуждают в таких выражениях.

– Говорят, это хорошо, когда парень получает свое удовольствие, если может, – скорбным тоном заметил Грифид ап Рис. – Не могу в это поверить. Все надежды… У меня никогда не было лучшего господина.

Екатерина на цыпочках поднялась обратно и послала за мужчинами пажа. Потом она удалилась в свои покои, бросилась на постель и разрыдалась.

Артур немного оправился. Он предавался своим обычным дневным занятиям, и у него хватило сил, чтобы в Великий четверг вымыть ноги пятнадцати беднякам – по одному за каждый год его жизни, но после этого всем стало ясно: отпущенное ему время истекает. В конце марта слабость приковала принца к постели. Тогда он попросил подать ему перо и пергамент, а также привести поверенного, и объявил, что намерен выразить свою последнюю волю.

К тому моменту Екатерина сама разболелась: она не выходила из своих покоев, страдала от мучительных приступов озноба, боли в суставах и общего упадка сил. Голова у нее кружилась, перед глазами все плыло, и она едва держалась на ногах. Донья Эльвира и Мария, поддерживая принцессу с двух сторон, уложили ее в постель, где она и оставалась, слишком больная, чтобы вставать. И слишком слабая даже для того, чтобы вынуть руку из-под одеяла. Маргарет Поул присылала изысканные лакомства, надеясь пробудить аппетит принцессы, но та не могла есть, она была способна лишь отпивать вино мелкими глотками из подносимого к губам кубка. Бóльшую часть времени она спала, но сон был прерывистый, беспокойный. Когда она просыпалась, то неизменно спрашивала об Артуре и слышала в ответ, что с ним все благополучно. Екатерина сильно переживала, что не может быть с ним, но доктор Алькарас, поддержанный другими ее испанскими врачами, доктором де ла Саа и доктором Гуэрси, предупредили: если принц подхватит ее болезнь, это его прикончит. Однако они уверяли, что Артур пребывает в хорошем расположении духа и говорит о скором выздоровлении. Она надеялась, что это правда.

Однажды после обеда, чтобы дать отдохнуть донье Эльвире, Маргарет Поул пришла посидеть с Екатериной. От ее присутствия по комнате разливалось ощущение безмятежной бодрости. Было ясно, что она не держит зла ни на Екатерину, ни на донью Эльвиру, с которой они теперь ладили. Их примирила общая забота – здоровье принцессы. Пока Екатерина дремала, Маргарет шила, когда принцесса просыпалась, та взбивала подушки и подбрасывала дрова в очаг, если возникала угроза, что огонь в нем погаснет.