Елизавета Дворецкая - Княгиня Ольга и дары Золотого царства

Логофет дрома, носивший высокое звание патрикия, оказался рослым, плотным, если не сказать тучным мужчиной средних лет; еще не старым, но вида не слишком свежего. Черты полного лица выглядели оплывшими, но хранили выражение горделивой важности. На седоватой коротко стриженной голове сидела высокая округлая шапка, сплошь шитая золотом. Его сопровождал десяток воинов и еще какие-то люди без оружия, одетые более скромно.

– Да благословит Бог этот дом и его гостей! – Голос у гостя оказался слишком высоким для человека такого крупного сложения. – С твоим приездом, архонтисса, этот палатион стал дворцом чудес! Клянусь головой василевса! Я повидал в жизни многое, но ни разу не видел, чтобы в тронной апсиде кто-нибудь сидел… на сундуке!

– Где? – не поняла Эльга.

– Известно ли тебе, что это – место для трона?

– Нет, – Эльга улыбнулась. – Трона здесь не было. Но я сразу поняла, что это место для меня.

– Конечно, его не было. Трон Михаила вынесли, когда решили поместить тебя и твоих людей в этот дворец. Кто же мог догадаться, что бойкие русы сами восполнят недостаток убранства!

По левую руку от Эльги уселись на длинной лавке женщины свиты, а по правую – послы. Ее племянник, ныне древлянский князь Олег Предславич, княгинин свояк Мистина – старший киевский воевода Алдан, через брак с Предславой Олеговной вошедший в круг княжьей родни, Соломир Дивиславич – воевода вышгородский, его двоюродный брат Колояр Держанович. Молодые воеводы Войко – зять Мистины, Одульв – сын воеводы Ивора, почти полтора десятка лет назад ездившего послом в Царьград от Ингвара. Святослав прислал пятерых, кому доверил говорить от своего лица: двоюродного брата Улеба Мистиновича и ближних гридей: Стейнкиля, Градимира, Радольва и Добровоя. В глазах своих приближенных Эльга с беспокойством заметила брезгливое любопытство, будто перед ними сидел не высокопоставленный царедворец, а говорящая жаба. И с тревогой подумала: а что, если и у нее самой такой же взгляд?

Она попыталась расслабить лицо и придать взгляду приветливость, но, к счастью, Артемий был слишком преисполнен сознанием собственной важности, чтобы вглядываться ей в глаза.

– К нам в первый раз приехала женщина-игемон, и поэтому требуется обсудить порядок твоего представления августу, – объявил патрикий, тоже усевшись.

– Как ты меня назвал? – Удивленная Эльга нахмурилась. – Гиги… гиге…

– Игемон, – повторил Артемий. – Ведь среди твоих спутниц есть другие архонтиссы?

– Да, – Эльга глянула на своих женщин, которые внимательно рассматривали узорный шелк синей далматики Артемия и гладкий – малинового плаща с квадратной золотой нашивкой на груди. – Мои родственницы, княгини других русских земель.

– Но они подчинены тебе?

– Да. Вот это – моя родная сестра Володея, княгиня земли Черниговской. Это – Прибыслава, моя двоюродная внучка, княгиня земли Смолянской. Это моя двоюродная сестра Ута, она была в прошлом замужем за Дивиславом, князем ловацким. Ее нынешний муж – Мистина Свенельдич, мой первый воевода и советчик.

Подручные Артемия торопливо царапали палочками по восковым дощечкам: записывали важные сведения.

– Ярослава – жена моего племянника Олега Предславича, княгиня Деревляни. Это – их дочь Горяна. Это – Предслава Олеговна, старшая дочь моего племянника, она была княгиней Деревляни в прежние годы.

Асикриты подняли на нее удивленные взгляды, не понимая, как мать унаследовала княжество за живой дочерью, но Эльга не стала объяснять: их какое дело?

Таким порядком Эльга рассказала обо всех своих спутницах и наиболее знатных спутниках, после чего Артемий кивнул:

– Ты, как наследница твоего мужа Ингера – великого и светлого князя русского, можешь носить титул игемона, то есть владычицы над всеми прочими. А остальные – просто архонтиссы. Когда вы предстанете перед василевсами, то, подойдя к трону, нужно будет совершить проскинесис…

– Что совершить?

– Проскинесис. Иначе говоря, пасть ниц перед августом, протянув руки вперед.

– Я? – Эльга удивилась. – Я ни перед кем падать не собираюсь.

– Таков порядок. Василевс является повелителем всего обитаемого мира и владыкой над всеми иными владыками и архонтами. Ибо он космократор, царь царей, царствующий над царями! Всякий, кто прибывает из дальних стран лицезреть его, должен выразить свое почтение, совершая проскинесис.

– Нам-то он не владыка! Он что, на войне нас победил? Земли наши завоевал? Ничего похожего: это мой дядя Одд и мой муж Ингвар не раз приходили сюда с войском, и дань по се поры от вас получаем. Не брали вы над нами такой силы, чтобы мы перед вами ниц падали! Ты лучше скажи, когда уже василевс нас к себе позовет.

– Ваш прием еще не назначен, но мы можем назначить его на один из дней уже в первой половине септембриоса.

– Это когда? – не поняла Эльга.

– Сейчас начало иуниуса.

– И что?

– Это значит, что василевс сможет принять тебя через три месяца, – как ребенку, растолковал Артемий.

– Три месяца? – Эльга в изумлении воззрилась на своего толмача, Торстейна, и тот подтвердил: нынче кресень-месяц, а принять царь обещает в месяц вересень.

– Да вы что, с ума сошли? – Эльга подняла брови и наклонилась вперед, не веря услышанному. – Три месяца мне здесь у вас сидеть? Да через три месяца наши купцы уже домой поедут, вот и мы…

– Ну, что ж, – усмехнулся Артемий, – дабы посмотреть проастий Маманта, тебе уже стоило приехать от крайних северных пределов. И поскольку августам ничего от тебя не нужно, я думаю, они не станут препятствовать твоему отъезду.

– Но почему так долго? Я за год объявляла, что желаю приехать, и августы согласились, прислали мужей своих, чтобы меня встретили в Месемврии, дары поднесли и заверили, что Константин и Роман меня ждут. Почему теперь тянуть до самой осени? Что за шутки?

– Какие шутки? Я не мим, чтобы шутить с тобой! – Артемий тоже начал досадовать. – Ваш прием будет назначен на самое раннее число, какое только возможно, едва мы получим ясность о некоторых вопросах. Ты думаешь, августам больше нечего делать, кроме как встречаться с каждым варварским архонтом, какого любопытство или корысть приведут в Новый Рим? Клянусь головой апостола Филиппа! Такие посольства, как ваше, сюда приезжают каждый день! Василевсы должны принимать их, заниматься делами Романии, присутствовать на играх ипподрома, посещать церковные службы! Знаешь ли ты, что посещать службы василевс должен каждый день, и его священные обязанности требуют немало времени. Ежедневно он встает на заре и все время между утренней молитвой и обедом посвящает делам. Стратиги, царские протонотарии, должностные лица в селах, областях, городах – все и отовсюду шлют василевсу письма. Он должен прочитывать и эти письма, и ответы на них, определять, как быть с теми, а как – с этими. Он принимает чиновников, следит, приносят ли пользу разные нововведения. Василевс наш Константин – советник, радетель, стратиг, воин, военачальник, предводитель! К тому же он очень любит ученые занятия и сам составляет научные труды для назидания своих детей и блага грядущих поколений. Сейчас он работает над жизнеописанием своего великого деда, Василия августа. Его дни распределены, а приемы иноземцев расписаны на месяцы вперед! Для сбережения времени мы вынуждены на прием или обед приглашать по два-три посольства сразу.