Алексей Орлов - Дневник пехотного лейтенанта. Воспоминания об афганской войне

30 августа

Прибыл в Ташкент. В бюро пропусков штаба округа встретил Юру Рыжкова, однокашника, с 3-го взвода. Поднялись вместе в управление кадров, оба получаем назначение в войсковую часть п/п 89933. Нам разъяснили, что это 860-й отдельный мотострелковый полк, который дислоцируется в г. Файзабад Бадахшанской провинции. Кадровик все уши прожужжал о том, как замечательно нам будет служить в этом полку. Для чего? Мы, выпускники прославленного училища, воспитаны в духе старой офицерской школы. Куда Родина направит – там и будем служить, готовы к любым трудностям и испытаниям. Появился червячок сомнения, не попроситься ли в другую часть. Но пришла здравая мысль – приедем, увидим. Закончив все дела во второй половине дня, решили перекусить. Рядом находился ресторан «Сайохат». Когда вошли, нашему взору предстало удивительное зрелище. В ресторане одни офицеры и прапорщики, ну еще женщины, почему-то показалось, что все они представительницы одной, самой древней профессии. Смешение всех существующих форм одежды: парадная, повседневная, полевая полушерстяная и хлопчатобумажная, комбинезоны танковые черные и песочные, голубые летчиков, были даже некоторые в горной робе, обутые в альпинистские ботинки с триконями.

Играл ансамбль, и перед каждой песней в микрофон звучали объявления: «Для воинов-десантников, возвращающихся из Афганистана, звучит эта песня», «Капитану Иванову, возвращающемуся из Афгана, мы дарим эту песню», «Для офицеров Н-ского полка, возвращающихся в Афганистан, прозвучит эта песня» и так далее. Естественно, за это бросаются деньги, чувствуется, доход музыканты получают неплохой. Пообедали, выпили по сто граммов и, взяв такси, поехали на пересыльный пункт.

Первое, что пришло в голову при виде сарая, в котором стояли двухярусные армейские койки без матрасов – ночлежка, как из пьесы Горького «На дне». То ли казарма какая-то старая, то ли склад какой-то раньше был. Вокруг почти все пьют. Вспоминаются есенинские строки: «Снова пьют здесь, дерутся и плачут». Поют песни с хмельным надрывом, пляшут, кому-то бьют морду, наверное, за дело, кто-то, перебрав, рыгает, кто-то рассказывает о своих подвигах, кто-то рыдает в пьяной истерике – и так почти до утра.

31 августа

Подняли рано, некоторые не ложились вообще. Многие страдают с похмелья, но мужественно терпят. Загрузились в ПАЗик и выехали на военный аэродром Тузель. Здесь нужно пройти таможенный досмотр и паспортный контроль.

Досмотр все проходят по-разному.

Меня спросили, – Первый раз?

– Первый.

– Проходи.

Можно было провезти все что угодно. Но так как мы были инструктированы и в училище, и в штабе округа, то более двух бутылок водки с собой не догадались прихватить. У товарищей с помятыми лицами просили предъявить багаж для осмотра и, не дай Бог, находилась бутылка, превышающая норму. Главное национальное богатство можно было пронести в желудке, но не в багаже, чем многие и пользовались, у кого сколько сил хватит. Некоторых отводили в комнату личного досмотра, где обыскивали по полной программе с раздеванием, отрыванием каблуков, вскрытием консервных банок, выдавливанием зубной пасты из тюбиков и ведь находили спрятанные деньги. В отстойнике в ожидании вылета каких только историй на эту тему не наслушаешься. Бросилось в глаза, что никто не помогает женщинам, их достаточно много, поднести тяжелые чемоданы. На вопросы типа: «Где же рыцари?» – кривые ухмылки и полное игнорирование. Чекистки – ловлю краем уха чей-то возглас. Зато тех девушек, женщин, которые едут из Афганистана, в буквальном смысле носят на руках.

Но вот все закончилось, загрузились в ИЛ-76, большинство самостоятельно, некоторые с помощью товарищей. Взлетаем, налетела грусть, все-таки расстаемся с Родиной. Удастся ли вернуться? Ташкент показался таким родным городом.

Часа через полтора самолет начинает резкое снижение, такое ощущение, что пикируем. Как потом объяснили, подобная экстремальная посадка производится в целях безопасности, меньше шансов быть сбитым. Посадка произведена, самолет заруливает на стоянку, глохнут двигатели, открывается рампа, и…

Мы попадаем в пекло. Такое ощущение, будто ты вошел в парилку, где только что ковшик поддали на каменку. Раскаленное небо, раскаленная земля, все дышит зноем, кругом горы, горы, горы, пыль по щиколотку. Все вокруг, как на цементном заводе, покрыто пылью, земля потрескалась от жары. У рампы стоят два прапорщика, словно сошедшие с экрана американского вестерна ковбои. Прокаленные солнцем лица, лихо заломленные панамы, выгоревшее хэбэ, на плечах автоматы со спаренными, перевязанными изолентой магазинами – «мужественные парни, настоящие боевики». Это прапорщики с пересылки, куда они нас в скором времени и доставили.

Отдали предписания, продовольственные аттестаты, получили инструктаж, устроились. Перевели часы на местное время, на полтора часа вперед московского. Порядка здесь намного больше, чем в Ташкенте. Получили даже постельное белье, позавтракали. В палатках духота, воды нет, это величайшее благо для здешних мест завозят три раза в день, хватает на два часа, пить невозможно, настолько сильно хлорирована. Для тех, кому пришло время убытия в свои части, звучат объявления по громкоговорителю, он почти не умолкает. Сидя в курилке, наблюдаем, как заходит на посадку МИГ-21, садится как-то неуверенно, при посадке вдруг переворачивается и загорается. Позднее прошла информации, что летчик погиб. Вокруг периодически внезапно начинается какая-то стрельба и также внезапно заканчивается. Так прошел первый день пребывания на афганской земле.

1 сентября

Наконец-то дошла очередь и до нас. Уже после обеда громкоговоритель вещает: «Лейтенантам Орлову и Рыжкову прибыть в штаб для получения документов». В очередной раз получаем предписания, продовольственные аттестаты и нас вывозят на аэродром. В Файзабад путь лежит через Кундуз и вскоре туда летит Ан-26.

Минут через сорок приземляемся на кундузском аэродроме. Самолет встречают военные. Объятия, радостные встречи. Один из прапорщиков спрашивает, есть ли кто на Файзабад. Отзываемся и идем через взлетную полосу в расположение роты материального обеспечения полка, она находится в Кундузе. Здесь же файзабадская пересылка для убывающих из полка и прибывающих в полк. Она представляет собой землянку, где впервые располагаемся с комфортом, приятно после палящего солнца отдохнуть в прохладе. Для нас тут же накрывают стол, подают ужин. Расспрашиваем про полк, подходит еще один прапорщик, и начинаются рассказы. Неделю назад в полк прибыла большая колонна по доставке грузов, подорвались танк и БРМ (боевая разведывательная машина), несколько человек погибло. Нас ненавязчиво раскручивают на водку. Юра достает одну, я не поддался, берегу. Выпили, еще поговорили и легли отдыхать.