Максим Бузин - Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов

Впрочем, унтер-офицера Артура Нотбека подобная рутина ничуть не расстроила, а скорее даже обрадовала. Железнодорожная станция, куда надлежало в целости и сохранности доставить Мейснера, находилась в пятнадцати километрах от линии фронта, то есть в относительно глубоком тылу. А значит, еще один день на Восточном фронте должен был пройти для Нотбека достаточно спокойно…

Артур Нотбек родился в небольшом городе Бамберге. Его мать занималась домашним хозяйством, а отец владел скромной парикмахерской и, будучи мастером своего дела, старался передать тонкости и секреты профессии сыну. И к девятнадцати годам Артур вполне сносно владел ножницами и расческой, а ручной машинкой «Золинген» стриг клиентов не хуже своего родителя. Но до этого момента в стране, да и в Бамберге, произошло много важных событий.

В районе, где проживали Нотбеки, была еще одна парикмахерская, много лет принадлежавшая Самуилу Кацу. Так и конкурировали между собой два цирюльника до апреля 1933 года, когда пришедший двумя месяцами ранее к власти в Германии Адольф Гитлер призвал к бойкоту еврейских магазинов. Кац был человеком умным и дальновидным. Недолго думая, он продал свое заведение, собрал многочисленное семейство и уехал из города в неизвестном направлении. На месте бывшей парикмахерской вскоре открылась сапожная мастерская. А еще через месяц Нотбек-старший чрезвычайно удивил своих домочадцев, принеся домой в чемоданчике для инструментов выкрашенный темной краской бюст Гитлера.

– Вернер, что это? – понизив голос почти до шепота, удивленно спросила мужа Эльза Нотбек, урожденная Шеллинг (дочь генерала Шеллинга), брезгливо ткнув изящным тонким пальцем в металлическую физиономию рейхсканцлера.

– Ты знаешь, дорогая, что Кац уехал, и во всей округе теперь осталась только одна парикмахерская – наша! – сиплым голосом ответил Вернер, достал из кармана мятый клетчатый носовой платок и натужно высморкался в него. – Я не могу спокойно отлежаться дома и вылечить простуду, потому что уже сейчас от клиентов нет отбоя. А среди них много членов НСДАП, которые все вдруг и одновременно воспылали любовью к Гитлеру. Понимаешь, каждый день я стригу и брею десятки этих людей и вместо дежурных разговоров о погоде теперь выслушиваю нескончаемые дифирамбы в адрес Адольфа. Мне уже доводилось видеть, как при одном лишь упоминании его имени взрослые образованные мужчины фанатично вскидывают руку в партийном, или как оно там у них называется, приветствии. Этот ефрейтор становится для немцев идолом, и что будет дальше с Германией, я боюсь и предположить! Но вернемся в наш маленький мирок. Так вот, если мы хотим сохранить свое семейное предприятие, то должны соответствовать сложившимся реалиям. И эта прекрасная скульптура займет достойное место в нашей парикмахерской!

Последнюю фразу Нотбек-старший произнес нарочито громко и с пафосом. Затем, повернувшись спиной к окну и подмигнув жене, он откашлялся в свой клетчатый платок и самозабвенно принялся натирать им бюст Гитлера.

– Ну что за манеры, господин брадобрей! – покачав головой, делано строгим тоном произнесла Эльза, а затем ласково улыбнулась и нежно поцеловала мужа в щеку. – Вы никогда не станете аристократом!

Супруги весело рассмеялись и обняли друг друга.

Артур, которому несколько дней назад исполнилось одиннадцать лет, сидел за столом и рисовал в альбоме. Несмотря на юный возраст, он был весьма сообразительным ребенком и многое понял из диалога отца и матери. Например, то, что его родители, люди, безусловно, умные и порядочные, не очень любят Гитлера. И это восприятие прочно отложилось в голове Артура, побуждая на протяжении следующих лет осмысливать и анализировать происходящее вокруг…

…Прошли годы. Заведение Вернера процветало, принося очень солидный доход. Возможно, это отчасти было связано и с пресловутым бюстом фюрера, который красовался на самом видном месте салона «Бавария» – так теперь называлась парикмахерская семьи Нотбек. Но, как известно, жизнь состоит не только из белых полос.

Вторая мировая война, победоносно начавшаяся для Германии на Западе, перешла в новую фазу. Почувствовавший себя всемогущим Гитлер нарушил подписанный с СССР Пакт о ненападении и 22 июня 1941 года двинул танковые армады в глубь советской территории. Несмотря на громкие успехи, вермахт, столкнувшийся с ожесточенным сопротивлением Красной Армии, уже в первые месяцы войны понес большие потери, и осенью в Германии была проведена мобилизация. Призвали в армию и Артура Нотбека. И он ни капли не сомневался, что отправится воевать в Россию.

В последний день на «гражданке» Артур решил с утра пройтись по родному городу, чтобы немного развеяться. Прогулявшись в районе Старой Ратуши и Кафедрального собора, юноша несколько часов бродил по мощеным улочкам и в итоге достиг окрестностей возвышающейся на одном из городских холмов крепости Альтенбург. Глядя на монументальные стены и башни древней цитадели, он внезапно почувствовал, что сильно проголодался, и двинулся в обратный путь.

А возвратившись домой, Артур впервые в жизни увидел отца пьяным. Тот сидел за столом и в одиночку поглощал коньяк, ничем не закусывая. В комнате стоял мощный запах алкоголя, но, несмотря на это, окна были наглухо закрыты и даже плотно зашторены, хотя стрелка часов едва перевалила за полдень. Из рупора стоящего на подоконнике граммофона вырывались бравурные звуки победных военных маршей.

– Запри дверь на замок и садись! – указав на стул рядом с собой, неожиданно трезвым голосом сказал Нотбек-старший и налил до краев очередную рюмку.

Подождав, пока Артур выполнит его указания, отец залпом выпил коньяк и отодвинул бутылку в сторону.

– Хорошенько запомни то, что услышишь сейчас, и никогда об этом не забывай, если хочешь выжить на войне, – негромко произнес Вернер Нотбек, пристально глядя сыну в глаза. – Я немного успел повоевать в Первую мировую, всего девять месяцев, но лично мне этого вполне хватило, чтобы понять главное. Суть в том, что кайзеры, фюреры и иже с ними, радеющие за великую Германию, приходят и уходят. А вместе с ними, но только не в истории, а в пламени войн бесславно и навсегда исчезают сотни тысяч обычных немцев, поверивших этим демагогам. Гитлер кричит, что восточная граница рейха будет проходить за Уралом и у каждого арийца появятся десятки русских рабов. Чушь это собачья! Поляки, шведы, французы с Наполеоном – все мечтали о чем-то подобном. И где они теперь, знаешь? Там, где через несколько лет будем и все мы! Нельзя было нападать на Россию – это преступное безумие! Поверь, вместо мирового господства Германию ждет крах, и немцы еще умоются кровавыми слезами!