Александр Попов - Akladok

– А что, не похож?

И улыбка, обрамленная клетчатым шарфом, стала широкой-широкой. Перед Семеном стоял его школьный друг, клавишник группы «Новый год» Ванька Оряхин. С лицом Робинзона Крузо, наконец-то увидевшего корабль. И Семен понял, что сейчас рухнет прямо в снег.

Старая желтая школа, репетиции, большие черные бутылки портвейна, юность. И Ванька, с лицом идиота, который пытается выразить что-то невыразимое. Всегда такой умный, начитанный и грустный. И Алекс, озверевший от бормотухи и придуманной им концепции. Бегает, откручивает всем пуговицы и грубо угрожает. Творец! И желтый свет, пыльная, вечно фонящая аппаратура, замыслы удивить мир.

Это – было настоящим.

Настоящим – замыслы?

Эх, дайте нам аппаратуру Dun Akkord!

А что дальше? А дальше вот это.

В джипе стало тесно и шумно. Удивительно, они действительно ехали. Семена притиснули к двери, а на колени водрузили мальчика по имени Максим. Этот Максим вертелся, подпрыгивал, а когда машина преодолевала снежные ухабы или заносы норовил на кого-то упасть. И все время сыпал то вопросами, то советами. Настя сосредоточенно отбивалась от оных и одновременно вела машину; Люба улыбалась; бабуля молчала, а Иван сумбурно пытался всем что-то объяснить. Из его объяснений Семен понял только одно, как ему было хирово, и как здорово, что они вдруг все встретились и теперь едут к Алексу. Но эту глубокую мысль он знал и без него.

Но все-таки какая-то мистика. Она, Ванька. Здесь Что-то подстроено? Кем?

Фары высвечивали падающий снег, ели по сторонам дороги. Если бы не эта теснота, Семен уже достал бы бутылку и выпил. Нет, ему определенно нельзя любить. В его исполнении любовь это болезнь, натуральная клиника. В присутствии любимого человека он становиться полным идиотом. То мелет чушь, то вот молчит как недоразвитый. Так ему и надо. Все очень даже логично. Она умнее и лучше его. Достаточно посмотреть, как она ведет машину по этой дороге, пересекаемой заносами.

– Вот здесь! – закричал Максим, когда справа обозначились затерянные в темноте огни трехэтажного многоквартирного дома.

Для здешних мест – просто небоскреб.

Бабуля долго благодарила, совала Насте деньги и приглашала в гости. И вышла только после того, как Семен дал обещание обязательно зайти.

В джипе стало просторнее. Семен достал бутылку и показал ее Ване.

– Ура! – обрадовался тот. – Я тоже купил. Что, по глотку?

– Слушайте, ну вы подождите, сейчас приедем, – укорила их Настя, разворачивая машину по автобусному кругу. Свет фар высветил магазин, автобусную остановку, две фигуры каких-то забулдыг.

Семен подумал, что это как-то странно выглядит. Почему-то пришла мысль, как это хорошо, что он сегодня помыл голову.

– Вань, а как ты-то здесь очутился? Ты что, провожал эту бабулю? А она кто?

– Я? Нет! Тут такое случилось, – с несвойственным ему темпераментном начал объяснять тот. – Я же только что говорил…. Это, как сцена из боевика! Она спасла мне жизнь!

– Бабуля? – не поверила Люба. – Вы что, вместе где-то были? Ты их знаешь?

– Да нет! Я же объяснял, – в голосе Ивана как всегда была трогательная обида. – Все же из-за меня. Ну, если идти от самого начала, то из-за тех двоих. Тут, между прочим, вообще столько совпадений! Потому что перед этим я в электричке встретил Алекса…

– Так, – тоном догадавшегося обо всем человека произнесла Люба.

– Да ничего не так! Просто он вышел, а я нет.

– И много вы выпили?

– Да не пили мы. Просто я понял….

– Тогда почему он вышел, а ты нет?

– Ну.. он на лыжах пошел?.

– На лыжах?

– Ну да, на дачу. Прямо из электрички. Он так любит, наверное. Взять и километров десять на лыжах. И не пили мы! Просто потом, после того, когда Алекс вышел….

– Послушайте, – внезапно прервала их Настя. В ее голосе звучала тревога. – Послушайте, вам не кажется, что мы здесь не ехали?

Машина остановилась. Впереди в свете фар искрились сугробы, среди которых с трудом угадывались контуры дороги.

– Да нет, ты чего? – проговорила Люба. – Мы же никуда не сворачивали. – Просто… Просто зимой тут все не так как летом.

– А почему нет следов от машин?

– Дык, занесло, – предположил Семен.

– Но тут же совершенно некуда сворачивать!

– З-зараза, – приглушенно выругался Иван и стал медленно оглядываться.

– Да ладно, бросьте вы ваши домыслы, – попробовал проявить решительность Семен, – Поехали, там разберемся.

– Хорошо, вы только меня не путайте! – смело кивнула Настя и тронула машину вперед.

Какое-то время они ехали молча. Что они там придумывают? – пытался встряхнуться Семен, но ощущение непонятности происходящего усиливалось буквально с каждой секундой. Может быть, он там у дерева элементарно свихнулся и вместе с мочой из него вышли последние остатки разума? Такое состояние, словно смотришь фильм, в котором пропустил какую-то ключевую сцену.

– Наверное, это у меня такое чувство родины, – попыталась оправдаться Люба. – Какой-то маразм и ничего не понятно.

Нет, так нельзя, решил Семен. И, повернувшись к Ивану, как можно увереннее проговорил:

– Слушай, старый, а вообще это сильная идея. А? Давай на эту тему стих сочиним. Либретто? Че-нибудь такое эпическо-героическое. Смерть за царя, Иван Сусанин…. А?

– начал он.

– добавила Люся.

– мрачно дополнил Иван.

– включился Иван, —

– домыслил Семен.

– вставила Настя, направляя машину в какой-то едва заметный прогал в лесу. —

В наступившей тишине и темноте четверо обитателей машины переглянулись и посмотрели вперед. Там, где небольшое поле уходило вниз, неподвижной стеной стоял лес.

– Ребята, знаете, но, по-моему, это не здесь, – тихо проговорила Настя.