Александр Попов - Akladok

Алекс замотал головой. Такого с ним не было уже давно. Неужели он слышит ? Внутреннее слово…? Или от резкого попадания на природу слегка выехал за грани? Или слишком мало спал? Нет, следует сосредоточиться.

– А может, хлопнем по рюмахе? – предложил он. Раньше, в таких ситуациях это помогало. – Давай? Для аппетита!

Сергей почесал затылок.

– Ну… Не знаю. После всего… Когда ты шел…, – его взгляд тревожно сосредоточился на жидкости уже выливающийся из бутылки. – Ну, ты, когда шел, ничего, как бы это сказать… необычного не заметил?

– В каком смысле? – Алекс наколол на вилку приличный фрагмент яичницы, в котором был желток, кусочек черного хлеба, немного расплавленного сыра и зеленый лук. Вот этим он сейчас и закусит. – Понимаешь, если все, что происходит сейчас в лесу считать обыденным, то нет.

– Да я не об этом. Ну вообще… Все вокруг.

– Вокруг? Сказка? – коротко ответил Алекс и выпил. Затем намазал приготовленный фрагмент хорошим слоем горчицы, плотоядно оглядел свое творение и сунул в рот. – Зна-вешь, там все такое бе-гое, запо-гофшенное! Погода – у-у-у-у-у!

– А деревья? Ты когда выходил в поле напротив Петуховой горы, деревья там внизу видел?

– Нет, – после первого куска стало очевидно, что яичница слишком мала для двоих, и Алекс мысленно перенесся в чулан, вспоминая, что же еще там осталось. – Наверное, в поле сейчас лыжня немного левее.

– Ничего подобного! Я шел снизу. Их там просто нет! Как и Петуховой Горы. Одно поле и… кусты какие-то!

Алекс отложил вилку в сторону и внимательно посмотрел на Сергея.

– Так, – проговорил он, осознавая себя человеком, который не вовремя отвлекся.

А Сергей странным затравленным взглядом оглядел комнату, словно боялся, что его сейчас выкинут отсюда раздетым в снег, и он не запомнит чего-то из окружающей обстановки.

– Это такое счастье, что хотя бы с тобой все нормально, – выразительно произнес он.

– Нормально?

– Ну. Кажется. Наверное. Это все Анжелинка… То есть не она. Понимаешь, мы пили «Абсолют». Я сразу почувствовал – вкус какой-то не такой. И теперь, наверное, глюки. Потом откажет зрение, паралич сначала нижних, затем верхних конечностей… Мы проходили… Как ты думаешь, может быть мне не нужно больше пить?

– Сначала закуси, – попробовал успокоить его Алекс.

И Сергей отчасти успокоился. Или просто сосредоточился?

– Знаешь, я шел домой, – проговорил он. – Ну.. когда все это услышал. И решил, надо разобраться. Понимаешь? Может какой-нибудь браконьер или дети заблудились? И когда свернул в лес, вдруг понял… Ты знаешь, я же этот лес как свои пять, – Сергей то ли удивленно, то ли восторженно оглядел свои кисти рук, – И тут… не узнаю.

И чувства. Понимаешь, очень странные, вроде бы даже независимые. Прошел метров триста, и чувствую радость. И благодарность. Неизвестно кому! Просто так… А внизу, когда спустился – опасность и беспомощность. Короче, кругом все другое, но, самое главное, я знал, куда идет эта лыжня. Ну.. как во сне, когда кажется, что видишь этот сон во второй раз.

И сам… будто со стороны. Управляешь своим телом, как автомобилем. И какая-то странная координация движений. И чувство неуюта. Я даже упал пару раз, и правая нога зачесалась. Если бы я сейчас помнил точные симптомы! А что? Типичные провалы сознания. Идешь по поляне и вдруг оказываешься в лесу. Затем резко оглядываешься, а поляны нет. И все – другое! Тут-то я и вспомнил про «Абсолют».

– Ну а потом? – спросил Алекс.

– Потом.. Я вдруг обнаружил твои следы. И, что странно, почему-то сразу догадался, что это – твои. Ты там, у реки через поле «коньком» шел, я так обрадовался! И пошел следом: все было видно, луна еще была. И вот когда я пошел, все как-то сразу узналось и стало нормальным. Как оно есть. Ельник за рекой, поляна у твоего дома. Я…, – Сергей вдруг посмотрел на Алекса с неожиданным восхищением, – Я не знал, что ты такой молоток!

– Молоток? – пожал плечами Алекс. – В смысле?

– Ну что прошел сквозь все это. Ну, проложил путь. Проложил там, где все время оказываешься не там. И теперь…, – Сергей поморщился и грустно уставился в бревенчатую стену. – Теперь ничего не понимаю….

Алекс взял сковородку с из-под яичницы и поставил ее на край печки. Какой-то бред. Или действительно…?

– Слушай, а ты ничем галлюциногенным этот «Абсолют» не закусил?

– Я уже думал, – ответил Сергей. – Смахивает, в общем. Мы проходили, я же говорил, очень похожая симптоматика. Но как?!

– Видишь ли, я устал и не выспался, – посетовал Алекс, – поэтому не пойду проверять на месте Петухова Гора или нет. Думаю, тебе тоже не стоит. Сейчас сделаем еще сковородку… У меня, кстати, водка настоящая. Проверял. В общем, останешься здесь, утром разберемся на свежую голову. Ты мне лучше скажи, тут военных частей поблизости нет?

– Нет. Ты и сам знаешь, – Сергей продолжал смотреть на Алекса с доверием и надеждой. Нормальными достаточно трезвыми глазами, в которых были нормальные, ни сколько не расширенные зрачки. И страх. Очень заразительный страх. – Ты же тут все леса не хуже меня знаешь. Пансионаты и два заброшенных пионерских лагеря на водохранилище… Зона отдыха как бы.

– Тогда откуда на болотах мог быть тот вояка?

– Ну.. дорога там, – задумался Сергей. – Километрах в трех. Но как он по болотам прошел, если он не на лыжах. Оно же местами не замерзает. Так ты думаешь, – Сергей начал медленно привставать, – Ты думаешь какое-нибудь оружие, да? Утечка…? Так это же – ужас!

– Какое еще оружие? – Алекс почувствовал острый приступ тоски. Сейчас у Сергея начнет приподниматься скатерть, потом он станет кричать, что за занавеской кто-то стоит. Как это все «вовремя». Хорошо, что он хотя бы ест. Пока… А потом? И он, кретин, его еще водкой поит. Впрочем, в некоторых случаях водка возвращает. Будем надеется, что это как раз тот самый случай, да и парню вроде реально лучше. А вообще, веселенькая ночка будет… И, вздохнув, Алекс взялся за приготовление следующей яичницы. Хотя бы самому поесть по-человечески.., подумал он.

– Сереж, ты знаешь, ты лучше порежь лук, – попросил он. – А затем хлеб. Такими кубиками. А я сейчас принесу ветчину и яиц… И разлей еще по рюмахе, а?

Алекс зашел в чулан и включил свет. Как назло в глаза бросилась большая красивая бутылка «Кьянти». А если что-то серьезное? Ведь завтра должна была приехать ОНА!..

За стеной завывал ветер, и Алекс поймал себя на том, что ему самому очень хочется завыть.

Когда-то в юности Алекс написал песню, которую они почему-то исполняли редко. Это напоминало по стилю очень вольный перевод «Письма к сыну» Киплинга, этакий набор заповедей, только написанный Алексом для себя самого. Одно из этих правил гласило: