Гордон Олпорт - Становление личности. Избранные труды

1. Принцип организации уровня энергии. Рассмотрим человека, который после хорошего обеда и отдыха оглядывается в поисках новых миров для завоевания. Подобно всем здоровым людям, он должен что-то делать со своей энергией. Если его рутинные мотивы (выживания и удовлетворения влечения) не поглощают все его силы, он будет вынужден «изобретать мотивы». Здоровая женщина, достигшая средних лет и больше не занятая заботой о детях, будет жадно искать, «чем заняться». Такая женщина будет чувствовать себя несчастной, пока у нее не появятся новые интересы – к политике, социальной службе, искусству, учебе или к каким-то подобным целям.

Эта линия мышления не объясняет, как возникает конкретный мотив, но она дает нам важный базовый план для теории приобретенных мотивов. Должны существовать мотивы, потребляющие доступную энергию человека. Если существующих мотивов недостаточно, развиваются новые. Если у бездельничающего подростка нет конструктивных интересов, занимающих его время, он легко переходит к бунту, вандализму или преступлению, чтобы дать выход своей энергии.

Мы говорим: природа человека такова, что новые мотивы должны вырастать в здоровой жизни в дополнение к гомеостатическим мотивам, которых явно недостаточно.

2. Принцип мастерства и компетентности. Здесь мы ссылаемся на обсуждение мотивационных теорий, постулирующих «изменяющиеся энергии». Некоторые из них полагают, что базовым побуждением в жизни является мастерство («первичность поведения»), которое в разных возрастах принимает разные новые формы. С этим сходны принципы «компетентности» или «адекватности», а также «мотивы роста» и «самоактуализация». Короче говоря, многие теории личности убеждены, что движущая сила человеческой жизни лежит не столько в удовлетворении первичных влечений и их производных, сколько в осуществлении трансакций сверх этого минимального уровня существования.

Таким образом, ясно, что многие авторы отрицают «реактивную» точку зрения на человека. У человека есть энергия для использования, пробивающая путь за пределы потребности реагировать. Прежде всего, у него есть расширяющийся образ себя (концепция того, чем он хотел бы быть), и достижение этой цели во многом или даже в основном направляет его поведение.

3. Принцип проприативного структурирования. Концепция функциональной автономии не означает, что в зрелом паттерне каждый мотив автономен от любого другого; она также не означает, что мотивы разлетаются как множество независимых движущих сил вне зависимости от структуры проприума. За исключением определенных изолированных персеверативных систем, функционально автономные мотивы являются высоко проприативными, то есть прочно коренящимися в Я . По сути, они составляют значительную часть Я (см. главу 6).

Таким образом, важная часть нашего ответа на вопрос о том, как образуется функциональная автономия, состоит в том, что этого требует структура Я человека. Молодой человек намеревается стать врачом, человеком мира, политиком или отшельником. Ни одна из этих амбиций не является врожденной. Все это приобретенные интересы. Мы утверждаем, что они существуют сейчас не вследствие отдаленного подкрепления. Скорее они существуют потому, что постепенно формирующемуся образу Я требуется именно этот конкретный мотивационный фокус.

Должны ли мы далее сказать, что именно существование Я объясняет функциональную автономию? Этот ответ опасен, так как он подразумевает, что мистический внутренний агент (душа) в конечном счете придает форму динамическим силам жизни. Мы уже высказали сильное неприятие сомнительной процедуры поиска объяснений в терминах отдельного Я .

Мы предпочитаем говорить, что сущностная природа человека такова, что подталкивает к относительной унификации жизни (никогда полностью не достигаемой). В этой тенденции к унификации мы можем распознать много центральных психологических черт. Среди них – поиск человеком ответов на «трагическую триаду» проблем: страдание, вина, смерть. Мы видим также его усилия установить связь со своими ближними и с миром в целом. Мы видим, что он пытается открыть свое особое место в мире, установить свою «идентичность». Как следствие этого поиска (который и есть сама суть человеческой природы) мы отмечаем, что поведение человека в большой степени проактивно, интенционально и уникально для него. В этот тотальный процесс включено чувство самости (образ Я ). Однако порождает его не Я (как отдельный субъект). Самость есть отражение этого фундаментального процесса становления.

С этой точки зрения функциональная автономия – это просто способ утверждения, что мотивы человека меняются и развиваются в течение жизни, потому что это заключено в природе человека. Только теоретикам, преданным реактивной, гомеостатической, квазизакрытой модели человека, оказывается трудно с этим согласиться.

Травматические трансформации

Изменения мотивов обычно так постепенны, что нельзя сказать, где исчезает один и появляется другой. Любовь к музыке ради нее самой может лишь постепенно заменить прилежные занятия; религиозное стремление может медленно развиться из религиозной рутины; забота о других может шаг за шагом сменять детский эгоцентризм. Изменения могут действовать так же постепенно, как прилив, поднимающий сидящее на мели судно, пока вдруг оно не окажется на плаву.

Но некоторые трансформации происходят внезапно и имеют далеко идущие последствия. Жизнь может быть перевернута одним решающим событием: обращение святого Павла или Толстого, итальянское путешествие Гёте, заражение Ницше от проститутки. Такие травматические трансформации составляют особый пример функциональной автономии.

Травматические изменения могут относиться либо к персеверативному типу функциональной автономии, либо к проприативному типу. Рассмотрим вкратце оба типа.