Гордон Олпорт - Становление личности. Избранные труды

Гольдштейн [557] ввел понятие предпочитаемых паттернов поведения. Этот термин шире, чем черты, но удачен. Левин [558] говорит об областях («внутриличностной» и «перцептивно-моторной»). Эта пространственная метафора предполагает модель теории поля, но она в высокой степени суггестивна. Другие термины, относящиеся к определенным видам черт: интерес, ценность, комплекс, эго-система (Коффка), обобщенная привычка (Дьюи), стиль жизни (Адлер), синдром (Маслоу).

Очертив эти разнообразные особенности, попытаемся теперь сформулировать итоговую формулировку. Фактически в этой формулировке сконденсировано все, о чем шла речь в этой главе.

Общая черта – это категория для классификации функционально эквивалентных форм поведения у широких групп людей. На общие черты воздействуют искусственные и надуманные соображения, но до определенной степени общие черты отражают соответствующие действительности и сопоставимые диспозиции многих людей, которые, благодаря общности человеческой природы и общей культуре, вырабатывают схожие (хотя и в неодинаковой степени) способы приспособления к окружающей их среде.

Если это утверждение покажется слишком специальным, читатель может предпочесть простое, хотя и менее точное утверждение о том, что общая черта – это некоторая обобщенная диспозиция, в отношении которой можно успешно сравнивать людей.

Типы

В обыденной речи говорят, что человек обладает чертой, но относится к определенному типу. Такое использование слов наводит на предположение, что типы существуют не в людях или в природе, а скорее во взглядах наблюдателя. Иначе говоря, черты следует рассматривать как (по крайней мере, частично) соответствующие действительности , а типы как лишь номинальные . Черты следует искать в самом человеке, типы – в неких внешних точках зрения.

Истина во многом определяется тем, о какого рода типологии мы говорим. Рассмотрим сначала некоторые типологии номиналистского свойства. Они кажутся придуманными для подчеркивания особых интересов автора за счет людей. Один автор говорит, что человечество может быть разделено на мещан и богему , другой предпочитает иную дихотомию: аполлонические-дионисийские , третий предлагает: внутреннеориентированные и внешнеориентированные . Психологи, интересующиеся образами, предлагают визуальный, кинестетический и аудиальный типы. Уильям Джеймс говорит о людях с мягким и жестким складом ума; Шелдон – о висцеротониках, церебротониках и соматотониках; Шпрангер предпочитает теоретические, эстетические, экономические, социальные, политические и религиозные типы. Этот список можно продолжать и продолжать.

В этой гетерогенной серии нас прежде всего поражает стремление авторов навязать свои собственные интересы человеческой природе. В их глазах человечество подразделяется согласно их замыслам. Они вовсе не интересуются целостными личностями, а лишь теми их частями, которые могут быть выстроены согласно их планам. На рисунке 3 <���с. 228> изображен этот процесс рассечения на части.

Вплоть до настоящего момента мы определяли типы как абстракции, созданные путем вычленения отдельных кусочков, составляющих людей, и насильственного превращения их в категории, доставляющие особую радость некоторым исследователям.

Эмпирические типы.Однако в определенном существующем смысле тип может рассматриваться как общая черта высшего порядка . Эта возможность возникает, когда исследователь претендует на то, чтобы охватить большие области личностей многих людей. В этом случае свидетельства в пользу того или иного типа действуют тем же образом, что и свидетельства в пользу той или иной черты. Если с помощью эмпирического исследования можно показать, что многие привычки, черты и установки суть проявления более объемной организации (и если обнаружится, что многие люди этой объемной организацией обладают), тогда эти люди составляют некоторый тип. (Мы даже можем нарушить привычное использование слов и сказать, что они обладают некоторым типом.) На рисунке 12 проиллюстрирована эта ситуация.

Рис. 12. Тип как черта высшего уровня (адаптировано из: Eysenck H. J. The organization of personality // Journal of Personality. 1951. Vol. 20. P. 103)

С этой точки зрения доктрина эмпирического типа располагается между уровнем черт и уровнем личности в целом. Она претендует на охват большей части, а то и всей организации целостной личности. С этой точки зрения можно доказывать, что интроверсия или соматотония – эмпирические типы.

Но даже эмпирические типы (установленные на основе надежных свидетельств того, что действия, установки и черты обладают свойством объединяться в группы) сталкиваются с осложнениями. Трудности заключаются в том, что сама концепция типа подразумевает неоднородность структуры. Она подразумевает, что некоторые люди соответствуют одному типу, другие – другому, но все же есть те, кто полностью выпадает из строя. Беда в том, что у людей не обнаруживается такого четкого разделения. Мы лишь можем сказать, что некоторые люди обладают некоторыми свойствами, приписываемыми некоторым из типов.

Рис. 13. Эмпирические типы как крайние части континуума

Итак, мы приходим к заключению, что доктрина эмпирического типа не может реально помочь представить структуру человеческой личности. Она предполагает четкое разграничение между «типами» людей, чего в действительности не обнаруживается. Та истина, что содержится в доктрине эмпирических типов, уже отражена полностью в нашей концепции общих черт . Другими словами, мы вполне допускаем, что некоторые измеримые общие черты являются широкими, особенно такие, как интроверсия или соматотония, которые воздействуют на значительную часть взглядов человека на жизнь. Другие являются более «узкими» (такие как пунктуальность, вежливость или доминирование). Мы ничего не приобретаем от того, что назовем более широкие черты «типами».

Реальный вред от теории эмпирических типов в том, что она предполагает полное отнесение личности к какому-нибудь типу, но этого, как мы видели на рисунке 3 <���с. 228>, никогда не происходит.