Карл Юнг - Структура и динамика психического (сборник)

768 Идеальным было бы достижение такого результата на второй стадии жизни, но тут имеется загвоздка. С одной стороны, природе нет никакого дела до более высокого уровня сознания. С другой стороны, общество не особенно-то ценит эти духовные подвиги: оно всегда награждает за достижения, а не за индивидуальность, чаще всего последняя бывает вознаграждена лишь посмертно. Эта ситуация подталкивает нас к особому решению: мы вынуждены ограничивать себя достижимым, обособлять те способности, которые ведут общественно активного индивида к раскрытию его подлинной самости.

769 Достижения, полезность и т. д. – все это идеалы, которые, казалось бы, указывают путь выхода из проблематического состояния. Это путеводные звезды, направляющие нас в стремлении расширить и укрепить наше психическое существование, они помогают нам пустить корни в этом мире, но бессильны помочь в построении того более широкого сознания, которое мы называем культурой. В период юности, однако, этот курс вполне нормален и он в любом случае предпочтительнее, чем сумбурные метания в хаосе проблем.

770 Рассматриваемая дилемма часто решается следующим путем: все, что дано нам прошлым, приспосабливается к возможностям и требованиям будущего. Мы ограничиваемся достижимым, и это означает отказ от всех других наших потенциальных психических возможностей. Кто-то утрачивает при этом ценную часть своего прошлого, другой – ценную часть своего будущего. Каждый может вспомнить друзей или школьных товарищей, подававших большие надежды и идеалистов в юности, которые при встрече через много лет выглядят так, словно они росли сухими и зажатыми в тисках. Это примеры вышеупомянутого решения.

771 Но серьезные жизненные проблемы никогда полностью не решаются. А если все же создается впечатление, что они решены, это верный признак того, что что-то упущено. Похоже, что значение и цель проблемы состоит не в ее решении, а в нашей непрестанной работе над ней. Только это спасает нас от опасности оказаться посмешищем в глазах окружающих или от остановки в собственном развитии. Точно так же решение проблем юности путем ограничения себя лишь достижимыми целями является средством, эффективным лишь временно и недолговечным в глубоком смысле. Конечно, завоевание себе места в обществе и преобразование своего характера таким образом, чтобы он более или менее подходил к общеприемлемой форме существования, во всех случаях является значительным достижением. Эту борьбу, которую человек ведет как внутри себя, так и вовне, можно сравнить с борьбой ребенка за эго. Большей частью она протекает незримо, потому что происходит в атмосфере неведения, но когда мы видим примеры того, как детские иллюзии, претензии и эгоистические привычки все еще мешают человеку и в зрелые годы, становится понятно, какая энергия участвовала в их формировании. Так же обстоит дело с идеалами, убеждениями, принципами и взглядами, которые в юности выводили нас в жизнь. Ради них мы боролись, страдали и одерживали победы. Они росли вместе с нами, и мы явно изменились, слившись с ними, мы стремились увековечить их и сделать само собой разумеющимися точно так же, как молодой человек утверждает свое эго вопреки этому миру и зачастую вопреки самому себе.

772 Чем ближе мы подходим к середине жизни и чем успешнее нам удается укрепиться в наших личных взглядах и общественном положении, тем больше мы убеждаемся в том, что мы идем верным курсом, в правильности своих идеалов и принципов поведения. По этой причине они переходят для нас в разряд вечных ценностей, и мы считаем добродетелью неизменную приверженность им. При этом мы упускаем из виду тот существенный факт, что общественно значимая цель достижима лишь за счет умаления индивидуального начала – ценой спада индивидуальности. Многие, слишком уж многие аспекты жизни, которые мы должны были бы испытать, реализовать, пережить, пылятся ненужной рухлядью в кладовых памяти; иногда они томительно тлеют невидимыми угольями под серой золой. «Суждены нам благие порывы, но свершить ничего не дано».

773 Статистические данные свидетельствуют об учащении психических депрессий у мужчин в возрасте около сорока лет и неврастенических осложнений у женщин чуть раньше. Мы видим, что в этой фазе жизни – между тридцатью пятью и сорока годами – в человеческой психике происходит подготовка важных изменений. На первых порах эти перемены неосознаваемы и трудноуловимы – это скорее косвенные признаки перемен, вероятно еще только готовящихся в бессознательном. Часто это легкое изменение в характере человека; в других случаях могут дать о себе знать некоторые черты, не проявлявшиеся со времен детства, или же, наоборот, прежде имевшиеся склонности и интересы человека отходят на второй план, а вместо них появляются другие. С другой стороны, и это происходит очень часто, заветные убеждения и принципы человека, особенно нравственные, начинают «затвердевать» и становятся все более жесткими до тех пор, пока где-то в возрасте около пятидесяти лет не наступит период нетерпимости и фанатизма. Как будто существование этих принципов оказалось под угрозой и потому возникла насущная необходимость выделить их еще с большим пафосом.

774 Вино юности не всегда улучшается с годами – иногда оно мутнеет. Все вышеотмеченные явления наиболее ярко проявляются у довольно односторонних людей, появляясь временами раньше, временами позже. Начало этих процессов, как мне кажется, у них часто задерживается из-за того, что их родители еще живы. В подобных случаях складывается впечатление, словно период юности у них чрезмерно затянулся. Это особенно ярко проявляется у мужчин, чьи отцы живут долго. Смерть отца обычно вызывет у таких людей внезапное и почти катастрофическое взросление.

775 Я знал одного набожного мужчину, церковного старосту, который начиная с сорока лет стал проявлять растущую, а позже и совсем трудновыносимую нетерпимость в вопросах морали и религии. Одновременно его характер заметно ухудшился. Под конец своим обликом он стал напоминать потемневшую и гнущуюся вниз опору церковного здания. Дожив так до пятидесяти пяти лет, однажды в полночь, сидя в постели, он сказал своей жене: «Ну, наконец-то я понял! Я просто обыкновенный негодяй!» Понимание им этого факта не осталось без последствий. На склоне лет он вел буйный образ жизни и промотал большую часть своего состояния. Вот такой примечательный персонаж, способный на проявление подобных крайностей: из огня да в полымя!

776 Весьма часто возникающие во взрослые годы невротические расстройства имеют одну общую черту: они сопряжены со стремлением пронести психологию юношеской фазы через порог так называемого возраста зрелой осмотрительности. Кто не знает трогательных старых джентльменов, которым всегда необходимы будоражащие картины из прошлых студенческих дней и которые могут поддерживать пламя жизни лишь воспоминаниями о своей героической юности, но которые в остальном погрязли в безнадежно косном филистерстве? Да, у них есть, как правило, одно достоинство, которое нельзя недооценивать – они не неврастеники, а лишь скучные и стереотипные люди. Неврастеник – это скорее человек, у которого в настоящем никогда не складывается так, как бы ему хотелось, а потому он и своим прошлым никогда не может насладиться.