Евгений Ильин - Психология страха

Следствием сценической тревоги и страха может быть телесный и психический зажим. У актера это «деревянные» ноги, «окостеневшая» спина, судорожные движения. Зажим ведет к тому, что отсутствует органичность, свободная импровизационность, не осуществляется творческий процесс. И естественно, нет художественного образа, нет жизненной правды. У музыканта, играющего на духовом инструменте, появляются скованность, заторможенность, сопровождающиеся замедлением процессов памяти («ничего не могу вспомнить»), нарушением дыхания («трудно набрать воздух»). А дыхание при игре на духовых инструментах – одна из основ «чистой» игры (без фальши).

Несмотря на существование в специальной литературе общих рекомендаций по устранению сценического волнения, музыканты решают эту проблему каждый по-своему. Музыканты, испытавшие сценический страх и преодолевшие его, дают на основании своего опыта различные рекомендации. И прежде всего надо найти причину страха и скованности и попытаться устранить ее.

Если имеется боязнь публики – «перебояться» заранее, до концерта. Для этого, если есть возможность, нужно порепетировать непосредственно в зале, опробовать инструмент, сцену, вообразить, что уже играете на концерте или как минимум вас слушают какие-то новые люди (что опять же обычно соответствует действительности). При этом нужно воображать, как вам страшно, что сейчас вы обязательно забудете следующий аккорд и остановитесь и все будут на вас осуждающе смотреть, какой это будет ужас. Конечно, аккорд не забывается, все получается нормально, но в результате вы убеждаетесь, что на самом деле можете сыграть без всяких проблем. Так возвращается уверенность. А тем временем пик страха оказывается пройденным, и на концерте он уже не превышает обычного волнения.

Надо сделать «состояние сцены» постоянным – регулярно играть для разных людей, в том числе для тех, кто ничего в музыке не понимает (это даже лучше, потому что тогда не надо будет думать, что они заметят какие-то ошибки и вообще будут их искать), играть в неформальной обстановке, для друзей. Все это поможет не думать о том, какую оценку дадут другие, поможет играть и для слушателей так же, как играя в одиночестве.

Представьте себе следующую картину – вы стоите перед сценой, и через пять минут ваш выход. В зале много людей, и все будут пристально разглядывать вас в течение по крайней мере первых двух песен. Какие эмоции разрывают вас в этот момент? Многим достаточно только представить такую картину, как кровь начинает кипеть от выброса адреналина. В груди щемит, в ногах наступает ощущение слабости, а в горле все пересыхает так, что трудно даже говорить, не то что петь. Знакомо? Дальше – хуже. В момент вашего выхода наступает паника. Вы с трудом переставляете ноги, начинает подташнивать, из рук чуть не вываливается гитара (ну или бубен), вы ничего не видите и, спотыкаясь об ударную установку или шнур от микрофона, падаете. Публика, естественно, начинает смеяться, а вы с позором убегаете со сцены.

Чаще всего все заканчивается банальным стоянием «как столб», вцепившись в микрофон до белизны в костяшках и мычанием чего-то невразумительного в тональности, которую затруднится определить сам Бетховен.

Скажу честно, я был именно таким. Никакая йога и глубокие копания в психике не помогли, единственное, что меня спасло – это случай. Мне посчастливилось познакомиться с одним великолепным академическим тенором изталлинской консерватории. Разговорившись, он предложил пойти послушатьего исполнение на улице. Как выяснилось, каждый вечер он выходил на главную улицу старого города с гитарой, устраивался поудобнее, открывал футляр и пел классические произведения. Когда я об этом узнал, я впал в ступор. Мне страшно было даже представить, каково это петь на улице, ведь люди засмеют! Однако все оказалось совсем иначе. Через минут десять пения вокруг моего знакомого собралась приличная толпа туристов и горожан. После каждого произведения стоял оглушительный шум аплодисментов и свиста, а футляр гитары быстро наполнился иностранной валютой. Через час приятель встал, поклонился публике, и мы ушли. Я спросил, как ему удается сохранять спокойствие перед толпой, а он сказал: «Попробуй сам. и все поймешь». Надо признаться, я испугался и долго не мог решиться на этот поступок. Однако однажды я позвонил и предложил вечером собраться на улице – поиграть вместе. Он согласился.

Можете представить мой страх, когда я пытался заставить себя сесть и достать гитару из футляра. Я говорил себе: «Это же так просто! Сядь и пой. просто для себя!» Ничего подобного, я не мог заставить себя сделать это. Пришлось отложить до лучших времен. Вследующий раз мы пошли вместе опять. Я решил, что должен заставить себя преодолеть этот нерациональный и глупый страх. Я достал гитару, сел на тихой улочке в старом городе и начал петь. Вскоре появились первые прохожие. Я постарался сделать вид. что играю сам для себя. Помню, как покрылся испариной и был красный как рак. Однако тут произошла удивительная вещь. Я услышал звон монет. Даже слова песни забыл от удивления. Открыл глаза – никого; вдалеке женщина с ребенком помахали мне рукой. Рядом на камняхлежали деньги. Страх улетучился сам собой. Откуда ни возьмись, появилась толпатуристов. и вскоре у моих ног лежала груда монет и банкнот. Я пел и не боялся. Больше не боялся ничего.

Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, как много было сделано для того, чтобы избавиться от сценического страха. Вместе с тем полностью мне это не удалось и не удастся никогда… и слава богу!

Дело в том, что волнение, которое мы испытываем перед выходом, – это проявление энергии, которая переполняет нас. Стоит направить ее в нужное русло, и вы на коне, стоит поддаться ей и пустить все на самотёк – и вы в беде. Только тогда, когда я понял это, и начался настоящий прогресс.

Сейчас я по-прежнему волнуюсь на выступлениях, но этот страх позволяет мне использовать выброс адреналина, чтобы вытворять вещи, на которые я не способен в нормальном, спокойном состоянии.

При страхе быть в центре внимания не следует думать о том, как вы смотритесь, нужно думать о том, как и что вы должны делать, или просто наслаждаться своей игрой.

Можно попробовать студийный вариант исполнительства: записи, игра «для себя» – когда фактор зрительской оценки сведен к минимуму. Ведь причина тревоги может быть в том, что в момент выступления невозможно понять, как это слышится «чужими ушами», как именно воспринимается со стороны; беспокойство же (пусть и неосознанное) способно блокировать даже блестящую технику. В данном случае записи своей игры на репетициях и их прослушивание дают вполне четкое представление о конечном результате, что, в свою очередь, даст возможность не только отшлифовать недостатки, но и успокоиться, сохраняя это спокойствие во время выступления.