Александр Фельдберг - Nordic Dads [14 историй о том, как активное отцовство меняет жизнь детей и их родителей]

— Если бы была возможность, 99 % наших друзей и знакомых взяли бы такой отпуск, — говорит Вероника. — Матерям после родов нужен восстановительный период, им очень тяжело физически. А отцы реально могут помочь. И они хотят помочь, по крайней мере если мы говорим об обдуманных браках.

У современных российских отцов, таких как Сергей, есть потребность в близости с детьми, непосредственном участии в воспитании с раннего детства.

— Мне кажется, что у поколения наших детей со своими детьми сложатся еще более близкие отношения, — говорит Вероника. — У них будет меньше предубеждений. Я уверена, что Аня станет более сознательной матерью, чем я. А у Ярослава, который видит такое отношение папы к себе, уже выстроится в голове модель, каким должен быть отец.

Этой весной Сергея попросили уволиться: компания проходит процедуру банкротства. Заявление он отправил по почте, по почте же получил трудовую.

У семьи есть свой интернет-магазин, в нем продаются пособия для занятий ментальной арифметикой. Есть заработок Вероники. И есть деньги, которые время от времени приносят проекты Сергея. По их собственному признанию, этого хватает на текущие расходы, но недостаточно для развития семьи, например для покупки новой квартиры, а они мечтают переехать в более просторную.

Сейчас, когда Ярослав пошел в садик, Сергей раздумывает, чем заниматься дальше, но точно знает одно: если это и будет работа в офисе, то с сокращенным рабочим днем. А еще лучше — со свободным графиком или собственное дело: «Хватит, насиделся. Теперь я хочу посвящать время детям». И рассказывает, как все это лето (и прошлое тоже) они с семьей провели на море, в детском оздоровительном лагере. Четыре смены Вероника вела кружки, а он работал спасателем, физруком и айтишником. И дети были рядом.

А дети у них такие. Ярослав — мальчик спокойный и обстоятельный, стремится все узнать и во всем разобраться. Мы шли мимо детского сада, в который ходила Аня, все поздоровались с воспитательницей, а Ярослав успел познакомиться с одной из воспитанниц. Аня — девочка творческая, а также неутомимый естествоиспытатель. За время нашей прогулки она не только покормила белку, но и заметила полевую мышь, поймала крошечную лягушку, распознала в птичьих голосах иволгу, рассказала обо всех увиденных бабочках, изучила три или четыре муравейника и выудила из прудов с помощью сачка десяток мальков. Рассмотрев их внимательно, отпустила.

Современное отцовство реализуется по разным сценариям, но во всех есть объединяющий сюжет — желание мужчин быть отцами. Сценарии эти, безусловно, социально дифференцированы. Некоторые довольствуются традиционным вариантом, в котором отец выступает прежде всего в роли кормильца и добытчика. Но средний класс, конечно, хочет большего: не только давать деньги, но и проживать определенным образом время отцовства, получать от него эмоциональный отклик.

Поколение «новых родителей» отодвигает возраст рождения первого ребенка к 28–30 годам, высвобождая десятилетие от 20 до 30 лет для образования и карьеры. Это сделало и отцовство, и материнство более ответственным и зрелым проектом. Мужчины тщательно готовятся к рождению ребенка: проходят генетические экспертизы, вместе с женщинами ходят на курсы, заключают контракты с врачами, присутствуют на родах, принимают ребенка.

Первый перинатальный контакт стимулирует раннее вовлечение отца: у него появляется желание узнать ребенка в младенчестве, а не тогда, когда тому исполнится пять-шесть лет и с ним можно будет поговорить.

Такое возросшее самосознание молодых российских родителей не приводит, однако, к тому, что мужчины чаще берут отпуск по уходу за ребенком. Происходит это, в частности, и из-за позиции работодателей. То есть волна «нового отцовства» разбивается о жесткую структуру рынка, который готов к тому, что женщина уйдет в декрет, но совершенно не воспринимает мужчину как человека, который будет брать отпуск по уходу за ребенком.

Для отцовского отпуска важна, конечно, экономическая ситуация в семье. Он возможен прежде всего в тех союзах, где женщина не только профессионально состоялась, но и готова взять на себя материальную ответственность за семью.

Но важно, чтобы мужчина получал право на отцовство без чувства вины, связанного с тем, что он не выполнил какие-то другие социальные роли, которые ему навязаны либо культурой, либо партнерством.

Почему многие мужчины в России не берут отпуск по уходу за детьми? Потому что они утрачивают в глазах окружающих градус своей маскулинности: «Да ты не мужик!» Но если от внешнего мира мы способны как-то защититься, регулируя круг общения, то внутри семьи это сложно сделать, если мать навязывает отцу чувство вины. От женщины часто зависит не только конфигурация этого решения: брать мужчине отпуск или не брать, но и сама возможность для него насладиться отцовством.

Одним из главных эффектов распространения активного отцовства в масштабах страны может стать рост так называемого индекса счастья.

Ведь при всех сложностях сюжетов, которые наполняют сводку новостей: климат, политика, войны — есть еще и колоссальная сфера частной жизни. Сегодня люди понимают, что ограниченный жизненный ресурс все-таки дан нам не для того, чтобы пожертвовать всем ради каких-то смутных целей, а для того, чтобы быть счастливым. От этого субъективного ощущения зависит очень многое.

Одним из важнейших моментов тут являются отношения: с близким человеком, с родителями и, конечно, с ребенком, которого мы произвели на свет не только чтобы дать ему шанс и подготовить к жизни и борьбе в этом мире, но и чтобы получить удовольствие от общения с ним.

И политика, которая примет во внимание ценность вовлеченного отцовства, конечно же, приведет к увеличению числа счастливых людей в стране.

Сейчас отцы гораздо активнее вовлечены в процесс воспитания ребенка, потому что люди в целом стали обращать больше внимания на самих себя, на свои личностные устремления, а значит, начали по-другому выстраивать отношения с партнерами, с детьми.