Игорь Вачков - Сказки о самой душевной науке

Представь себе следующую ситуацию. Дрессированной собаке хозяин командует: «Голос!» – и она начинает лаять. Затем ты просишь эту же собаку: «Ну, полай, пожалуйста!», но она этого не делает. Почему?

Когда космический корабль завис над серыми бетонными плитами Центрального Космодрома планеты Собакилия, Юля прижалась носом к стеклу иллюминатора. На краю посадочного поля она увидела большое каменное здание космопорта, по форме напоминающее голову громадной собаки. Из ее открытой пасти, служившей воротами космопорта, вышла пестрая праздничная процессия. Никогда еще Юля не видела такой удивительной стаи собак. Это были собаки самых разных пород. Впереди семенил толстенький, крепкий бульдог в красном фраке и шляпе, закрепленной резинкой на голове. Следом за ним двигались собаки в строгих костюмах и нарядных платьях. Это было очень забавное зрелище.

Особенно Юлю рассмешила малюсенькая белая болонка с розовыми бантиками на лапах. Она с заливистым лаем выскочила из толпы собак и помчалась впереди бульдога. Гневное тявканье остановило ее. К ней подбежала болонка побольше, наверное, мама, и отшлепала ее.

– Прошу к трапу! – сказал Гаф Гафыч, поправляя свой мундир пилота.

Юля, держа за руку папу, сбежала по гибкой и прочной ленте трапа на посадочную полосу.

По обе стороны от трапа уже стоял почетный караул – большие овчарки в красных мундирах. На головах у них были сверкающие каски с дырками для ушей. Овчарки замерли при приближении гостей и только поворачивали головы, преданно глядя на Юлю и ее папу.

Толпа встречающих уже ждала землян недалеко от космического корабля. Толстенький бульдог на кривых лапах приблизился к Юле и ее папе и склонил голову в церемониальном поклоне. При этом его цилиндр чуть было не свалился с головы, и Юля едва удержалась, чтобы не хихикнуть.

– Здравствуйте, земляне! – торжественно сказал бульдог. – Я представитель верховного правительства Собакилии, министр науки. Моя фамилия – Грызушкин. Я провожу вас в нашу столицу – город Полканград.

Землян посадили в автомобиль с открытым верхом, ведь машины здесь были рассчитаны только на собак, и в другом случае Юлин папа упирался бы головой в потолок. Кресел в машине тоже не было – были только маленькие мягкие коврики – собакам так сидеть удобнее. Поэтому Юля с папой здорово помучились, пока добрались до Полканграда. Их сопровождали Гаф Гафыч и господин Грызушкин. По дороге они рассказали, что в столице находится Институт Человеческого Мозга и что уважаемый психолог может посетить его сразу, как только пожелает.

Пока они ехали по улицам Полканграда, добираясь до гостиницы, Юля с любопытством смотрела по сторонам. А посмотреть было на что. Дома самых причудливых форм высились вокруг, привлекая внимание яркими вывесками магазинов и рекламных плакатов. Среди них нельзя было не заметить красочный плакат, занимавший весь фасад девятиэтажного дома: «Самый прекрасный отдых для вас – это Берег Берцовой Кости! Незабываемые ужины в ресторанах, где фирменным блюдом являются замечательные берцовые кости шароглотов!» Под этой надписью на фоне кокосовых пальм был нарисован добродушный пес с огромными клыками, нежно обнимавший белоснежный мосол. В другом месте Юля с изумлением прочитала рекламную вывеску, горевшую неоновыми огнями: «Ночной клуб приглашает всех желающих принять участие в сеансе массового воя на Луну» (как выяснилось позже, у Собакилии тоже был спутник, называемый Луной).

По улицам Полканграда двигались автомобили, по форме часто напоминавшие собачьи головы или украшенные металлическими клыками, глазами и ушами. Тротуары были заполнены пестро разодетыми собаками. Но до чего было непривычно видеть собачьи морды, выглядывающие из воротников рубашек и платьев! Многие из них с удивлением оборачивались на проезжающую машину с землянами. Людей здесь вообще никогда не видели, так что удивление внешним видом друг друга было обоюдным.

В гостинице, которая снаружи оказалась очень похожей на огромную собачью конуру (правда, сделанную из стекла и бетона), землян сразу пригласили на торжественный обед в честь их приезда. Господин Грызушкин выступил с небольшой приветственной речью, настолько запутанной, что Юля почти ничего не поняла.

– Хологи Собакилии с нетерпением ждут вас для начала совместной работы! – наконец торжественно закончил господин Грызушкин.

Юлин папа с недоумением посмотрел на него.

– Простите, а что это за научная отрасль – хология? Я, к сожалению, о такой не слышал.

– Ну что вы! Конечно, вы слышали о ней и даже сами ею занимаетесь. Просто у нас на планете так называется психология, – снисходительно пояснил господин Грызушкин. – Ведь здесь мы изучаем психику псов. Но ведь все псы-хологи – псы, других нет. Поэтому для краткости – хологи.

После окончания торжественной части перешли к обеду. Юля с удовольствием выпила стакан лимонада, но, когда посмотрела на еду, немного растерялась.

Вилок и ложек на столе не было, а на тарелках перед ней и папой лежали огромные холодные кости, на которых почти не было мяса.

– Вот, Юленька, – негромко сказал ей папа, – разница между человеческой и собачьей психологией. Для них это лучшее лакомство. Но им и в голову не пришло, что нам подобное блюдо не по зубам.

Он вздохнул, вежливо улыбнулся очень серьезному господину Грызушкину и, крутя мосол в руках, сделал вид, что с аппетитом его обгладывает.

На следующий день Юля и ее папа отправились в Институт Человеческого Мозга. Здесь их с нетерпением ждали научные сотрудники – собаки, одетые в белые халаты. Они собрались в большом кабинете директора, огромного и неторопливого сенбернара, которого звали Лай Шарикович Гавсберг. Директор Института был тщательно причесан от макушки до кончика хвоста и весь так и светился учтивостью. Он лежал на коврике, положив мохнатую голову на передние лапы. Увидев гостей, Лай Шарикович встал, вежливо махнул хвостом, не торопясь приблизился к людям, поклонился Юле и протянул лапу ее папе. Потом он представил своих сотрудников, сидевших у стен, среди которых Юля с радостью узнала Гаф Гафыча. Оказалось, что Гаф Гафыч был не только космолетчиком, но и ученым-исследователем.

– С вашего разрешения, я хотел бы кратко объяснить суть нашей работы, – старательно проговаривая каждое слово, будто срезая аккуратные кружки от колбасного батона, сказал Лай Шарикович. – Электронный Человек должен стать тем существом, которому мы, жители Собакилии, будем преданно служить. Самое трудное, конечно, – это создать действующую модель человеческого мозга. Хотя мы применяем самые маленькие приборы и детали, наша модель мозга в разобранном виде сейчас занимает все пятиэтажное здание одного из корпусов института.