Кэтрин Кроуфорд - Французские дети не капризничают. Уникальный опыт парижского воспитания

Во Франции дети хранят свои вещи в своих комнатах. Весь остальной дом свободен от детских игрушек, красок и прочих мелочей. Конечно, из любого правила могут быть исключения, но только не гостиная. В гостиной игрушкам не место. Гостиная священна. Детям не запрещают, но их не поощряют к тому, чтобы они использовали гостиную как игровую комнату или кладовку. В гостиной на диванах сидят взрослые. Они собираются здесь со своими взрослыми друзьями за бутылкой вина. Здорово, правда?

Такой подход не дает детям накапливать огромное количество игрушек, как это принято в Америке. Кроме того, дети понимают, что в жизни родителей есть такие стороны, которые с ними не связаны, и эти стороны следует уважать .

Поскольку я твердо вознамерилась в воспитании детей идти французским путем, не так давно я предприняла решительные меры – и изгнала из гостиной все игрушки, самокаты, детские книжки, настолько игры, спортивные принадлежности, вдохновенные и посредственные произведения детского искусства и плюшевых зверей. Пока настроение не прошло, я переставила мебель – честно говоря, это давно пора было сделать, потому что гостиная была слишком захламлена. У меня возникло ощущение Рождества. До сих пор, стоит мне лишь об этом подумать, меня переполняет радость.

Конечно же, твердости мне явно не хватает, поэтому на журнальном столике то и дело появляются контрабандные игрушки и книжки, но, если мне захочется почувствовать себя взрослым человеком, а не продавцом из детского магазина, убрать их можно меньше чем за минуту.

Не так давно подруга заметила, что атмосфера в моей гостиной стала менее «стрессовой» – и лишь затем поняла, в чем дело. Я от души ее обняла. Победа осталась за мной.

Одна французская мать, пятеро сыновей которой уже выросли, призналась мне, что ей тоже было трудно проявлять твердость: «Я не была слишком строгой в этом отношении. Я позволяла им приносить игрушки в гостиную по воскресеньям. Но только при одном условии: они должны были все убрать до окончания выходных».

Какое мягкосердечие!

Прошлой весной я общалась с двадцатитрехлетней Ноэми из Бордо. Она рассказывала мне о том, как в годы ее детства мать строго контролировала кухню: «На кухне мне позволялось открывать лишь два ящика. Один из них даже не был ящиком – скорее небольшой хлебницей. А в другом лежали крекеры и тому подобное.

Мне не позволялось входить на кухню, открывать холодильник и что-то брать. Это была территория мамы. Если мне или брату что-то было нужно, мы должны были спрашивать у нее. Конечно, когда родители уезжали в отпуск, мы отрывались по полной! Это был настоящий праздник!»

Могу только порадоваться за мать, для детей которой возможность открыть дверцу холодильника настоящий праздник.

Маленьким детям не следует позволять лазить в холодильник. Малышам не знакомы принципы здорового питания, и полагаться на их здравый смысл в этом вопросе не приходится. Но как только мои дети стали твердо стоять на ногах, они тут же устремились к большому белому ящику и полезли в него. Почему-то мы не стали их останавливать – до недавнего времени.

Семь лет стали поворотной точкой в «холодильной свободе». (Во Франции семь лет называют l’age de raison – возрастом здравого смысла. С этого момента дети получают больше свободы в разных сферах своей жизни.) Я постоянно напоминаю детям, что им никогда, никогда – никогда! – не позволяется свободно лазить по холодильникам хозяев, когда они где-то гостят. Меня страшно злит, когда дети моих друзей чувствуют себя у меня настолько как дома, что лазают по моему холодильнику и берут то, что им понравится.

Мы можем многому научиться у типичных французских родителей. Они целиком и полностью сосредоточены на обществе, и это помогло мне понять, что моя собственная сосредоточенность на индивидуальности Уны и Дафны заставляла меня прощать им абсолютно недопустимое поведение. Конечно, я и теперь не собираюсь подавлять их личность – я лишь чуть-чуть притушила софиты.

Внимательно наблюдая за французами, я увидела их отношения с детьми в совершенно новом свете. Они обожают своих детей, и дети ощущают эту любовь. Но при этом французские родители сохраняют полный контроль над семейной жизнью. Самое замечательное – то, что они стремятся сохранить собственную личность и здравый смысл, и это вызывает у меня глубокое восхищение.

Начав жить по-французски, я даже спать стала лучше. Теперь я не вскакиваю среди ночи, чтобы проверить, есть ли у Дафны чистые колготки для детского сада и подписала ли я дневник Уны. Французская строгость в отношении детей странным образом помогает всем членам семьи немного расслабиться . И это еще больше усиливает мою любовь ко всему французскому!

Однажды я пыталась объяснить своей французской подруге нашу американскую страсть к призам, получаемым детьми. Она непонимающе смотрела на меня, а я никак не могла адекватно перевести свою мысль. «Но почему ребенок, который не добился успеха, должен получить приз? – удивлялась моя подруга. – Это снижает ценность приза победителя. Зачем стараться, если призы достанутся всем?»

Я понимаю желание родителей оградить детей от переживания поражения и вручить им утешительный приз, но точка зрения французской подруги тоже имеет смысл. Мои собственные дети обожают соревноваться, но меня слишком расстраивает вид проигравшего. Я смертельно этого боюсь.

В результате любые соревнования заканчиваются моими словами: «Уна, ты победила в категории участников со стрижкой, а ты, Дафна, выиграла в категории участников с розовыми бантиками». Интересно, есть ли во французском языке аналог слова «тряпка»?

Моя сестра как-то призналась мне в страшном проступке. Узнав, что старший сын должен получить приз за победу в шахматном турнире (он очень талантливый шахматист), она тут же побежала в ближайший благотворительный магазин и купила кубок для младшего.

Когда сестра рассказала мне об этом, я подумала, что она поступила очень умно, избавив младшего ребенка от зависти и переживаний. Теперь же я нахожусь под сильным влиянием французской этики, и поступок сестры кажется мне просто жалким. Будь я на ее месте, я никогда бы так не поступила.

Как-то раз я гуляла в парке с нашим восхитительным (и всегда удивительно хорошо пахнущим!) французским другом Полем и увидела воплощение этого принципа в действии. Поль побежал с Дафной наперегонки и обогнал ее. Совершенно естественно: Полю тридцать восемь лет, а Дафне пять.

Дафна не привыкла к поражениям. Она тут же надулась. Поль никак не мог понять, в чем дело. В конце концов он спросил: «Ты же не хотела, чтобы я тебе поддавался, правда?»