Геннадий Кульчитский - Ваш ребенок. Как уберечь от наркотиков

Однажды, правда, мы с мальчишками на берегу реки, в кустах, в районе гавани, видели одноногого калеку-наркомана, который пытался иглой со шприцом попасть себе в вену и никак не мог этого сделать. Зрелище было омерзительным для тогдашнего 13-летнего мальчишки и из ряда вон выходящим по тем временам. Поэтому, наверное, оно и запомнилось мне на всю жизнь. Больше я ничего подобного в жизни не видел, хотя никогда не жил в идеальном, тепличном окружении.

Это уже потом, в девяностых годах, я десятки раз видел точно такую же картину в кино и телепередачах, уже в исполнении значительно помолодевших «героев». По этим кадрам, мне кажется, можно любому неумелому подростку, сделать себе инъекцию наркотика. Так подробно, во всех деталях, наши журналисты, кинооператоры и телеоператоры все объясняли и показывали.

Это сейчас я могу, разбудите меня среди ночи, назвать с десяток наркотических веществ, применяемых на практике наркоманами, да еще с жаргонными вариантами. А тогда, кроме одного официально употребляемого морфина, я не знал больше ни одного наркотика.

Вечером состоялся серьезный разговор с сыном.

Я не заметил в его поведении ничего особенного, никаких признаков наркотического опьянения.

А какие я тогда знал признаки наркотического опьянения и его последствий? Что бы меня тогда насторожило? Думаю, что опьянение, по аналогии с алкогольным: неадекватное поведение, нарушение координации, заплетающийся язык, замедленная реакция. Но ничего этого я не увидел в поведении сына во время разговора, как ни старался.

Что я тогда знал о длительности действия опия, марихуаны или психостимуляторов? Ровным счетом ничего!

Сейчас проведение тест-проверки с помощью современного домашнего экспресс-анализа – дело совсем не сложное. Наличие наркотиков в организме можно определить даже спустя несколько дней после употребления. Опиаты, например, определяются до 5 дней, каннабиноиды (препараты конопли) – до 2 недель. Но тогда о существовании каких-то тестов я не имел ни малейшего понятия, да и вряд ли были они вообще в то время даже у специалистов. Много позднее я не раз прибегал к помощи тестов. С их помощью я или убеждался в том, что ремиссия у Ростислава продолжается и опасения мои напрасны, или, наоборот, положительные результаты тестов сигнализировали мне, что нужно принимать меры – методом убеждения и принуждения побуждать его к лечению.

В том разговоре Ростислав меня уверял, что они выпили с приятелем по кружке пива. На этом разговор закончился, инцидент был как бы исчерпан. Каждый получил свое, и, главное, именно то, что хотел получить: сын выкрутился, получив «устное предупреждение», отец успокоился. А мастер? Мастер, в моем понимании, оказался перестраховщиком, неквалифицированным педагогом, не умеющим разговаривать с родителями, к тому же затаившим злобу за что-то на нашего, в общем-то, неплохого «мальчика».

Я сейчас удивляюсь себе, тогдашнему. Как это меня этот сигнал не насторожил? Почему я, образованный человек, не попытался найти информацию о наркотиках, признаках их употребления, состоянии этой проблемы в городе, в школе? Почему я не попытался пристально понаблюдать за сыном? Мысль о наркотиках была просто отброшена.

Позднее я все же узнал, что мастер был прав и звонок был не напрасным, но к этому мне еще нужно было прийти…

Если бы я на том этапе забил тревогу и начал принимать меры, наша семья, возможно, избежала бы многих материальных и моральных потерь и последующие 15 лет жизни мы с женой могли бы прожить в радости и достаточно счастливо. Не говоря уже о Ростиславе…

Ростислав окончил 10 классов, получил права, устроился на работу. Работа ему нравилась, и в начале все как будто бы шло нормально.

Однако через какое-то время у Ростика стали возникать некоторые проблемы с утренним подъемом, чего в начале трудовой деятельности не было. С его стороны все объяснялось просто: «Поздно лег, читал», «Допоздна слушал музыку». Тем же объяснял дневной сон после работы, опять же со ссылкой на то, что ночью не выспался. Постепенно сдвигался режим дня в сторону бодрствования в ночное время, разговоры на эту тему встречались «в штыки»: «Я уже не школьник, хватит меня опекать, я работаю, я сам решаю, когда мне спать, когда не спать». Иногда причина ночного бодрствования менялась: «Болел живот, ныл зуб, мучил насморк».

И, действительно, у Ростислава участились насморки, признаки гриппа типа «подламывания» мышц. На предложения измерить температуру он безропотно брал градусник, шел в свою комнату, затем сообщал, что температура 37,0 или 37,2. Причем эти «простуды» как-то быстро проходили, я относил это на молодость и хороший иммунитет.