Анна Лактионова - Жизнеспособность и социальная адаптация подростков

В отечественной науке феномен жизнеспособности исследуется в широком междисциплинарном контексте. Понятие «жизнеспособность» используется в биологии, в философии, в исторической науке, в педагогике, в социологии, в экономических науках (А. С. Ахиезер, А. А. Брудный, С. Д-Н. Дагбаева, И. М. Ильинский, С. Г. Кара-Мурза, Ю. Г. Лысенко, К. Муздыбаев, А. П. Назаретян, О. С. Разумовский, И. Е. Сироткина, М. Ю. Хазов, В. Н. Шевченко и др.). Как отмечает А. В. Махнач, проблема жизнеспособности в психологии начинает занимать во многом уникальное положение, имеет широкий спектр исследований, разных по своей направленности и ориентации (Махнач, 2016).

Однако в российской психологии и педагогике изучением жизнеспособности человека занялись сравнительно недавно (Гурьянова, 2004, 2005; Нестерова, 2011а, б; Куфтяк, 2106; Рыльская, 2009а; Шубникова, 2013, 2104; и др.). Сотрудники Института психологии РАН проводят исследования по жизнеспособности человека и семьи с 2002 г., включившись в международный проект по изучению жизнеспособности детей и подростков (Лактионова, Махнач, 2007, 2010, 2015; Лактионова, 2013, 2014; Махнач, 2005, 2012, 2013а, б, 2014).

Рассмотрим кратко основные подходы к изучению феномена жизнеспособности человека, с точки зрения которых проводятся исследования российскими психологами.

Обосновывая системное качество жизнеспособности человека, А. В. Махнач указывает на принятое в настоящее время определение жизнеспособности, включающее три группы обобщающих категорий: индивидуальные характеристики, поддержку семьи и внешнюю поддержку (Махнач, 2013). Применяя компонентный и экологический подходы, автор разработал свою концепцию жизнеспособности человека, основанную на выделении наиболее важных свойств и характеристик человека, социального окружения, широкого культурного контекста, экологической ситуации, формирующих его жизнеспособность (Махнач, 2012, 2013а, 2014, 2016). В соответствии с этим А. В. Махначом была предложена многокомпонентная интегративная модель жизнеспособности, в структуру которой включены шесть взаимосвязанных компонентов (пять внутренних и один внешний) – самоэффективность, настойчивость, совладание и адаптация, внутренний локус контроля, семейные/социальные взаимосвязи, духовность/культура. Каждый из выделенных компонентов включен в один из контекстов: индивидуально-личностный, к которому отнесены следующие компоненты – самоэффективность, настойчивость, совладание, внутренний локус контроля; контекст отношений (семейные/социальные взаимоотношения), контекст общества (адаптация), контекст культуры (духовность). Все вышеперечисленные контексты: личностные характеристики, социально-психологические переменные внешнего контекста (культура, социальная поддержка, вера, образование и пр.) – формируют и поддерживают жизнеспособность человека. Семейные ресурсы складываются из индивидуальных психологических ресурсов каждого члена семьи и ресурсов, которые присущи семье как системе, составляя жизнеспособность человека и семьи в целом (Махнач, 2017). Как показывает автор, «концептуализация и операционализация сравнительно нового для отечественной науки понятия, определение концептуального поля этого термина является важнейшей частью дальнейших исследований…» (Махнач, 2013, с. 292).

Е. А. Рыльская предлагает коммуникативный подход к исследованию жизнеспособности (Рыльская, 2009а, 2016). Исходными базовыми положениями, используемыми в ее работе, являются теория психологических систем В. Е. Клочко и транскоммуникативная теория В. И. Кабрина. С ее точки зрения, «жизнеспособность человека – это интегральная возможность его качественно своеобразного становления в сфере бытия, реализуемая в форме смыслотворческой коммуникабельности. Смыслотворческая коммуникабельность проявляется как актуализированная способность человека к творческому, имеющему жизненный смысл информационному обмену с окружающей средой (Рыльская, 2009б, с. 226). Опираясь на антропологическую теорию Б. Г. Ананьева, Е. А. Рыльская считает, что жизнеспособность представляет иерархическую структуру, «образованную общими и компонентными связями с индивидными, личностными, субъектными и индивидуальными характеристиками человека, имеющими коммуникативную природу» (там же, с. 235).

А. А. Нестерова рассматривает феномен жизнеспособности с точки зрения социально-психологического подхода, который, по ее мнению, имеет серьезные перспективы в исследовании сущности и структуры, условий и детерминант, закономерностей и механизмов жизнеспособности личности (Нестерова, 2011а; 2011б). Анализируя факторы, детерминирующие жизнеспособность личности в трудной жизненной ситуации на макро-, микро- и личностном уровнях, А. А. Нестерова показывает, что именно эти уровни детерминации способна охватить социальная психология:

• социетальный уровень включает влияние общества, коллективного разума, социальных представлений и установок на формирование жизнеспособности в конкретной трудной жизненной ситуации;

• микросоциальный уровень обозначает роль ближайшего социального окружения на жизнеспособность личности в условиях преодоления влияния факторов стресса;

• личностный уровень имеет следующие компоненты: динамический, эмоциональный, когнитивный, продуктивный, регулятивный, мотивационный, рефлексивно-оценочный, установочно-целевой (Нестерова, 2016).

Исследования в области психологии жизнеспособности человека имеют большое теоретическое и практическое значение, но, несмотря на то, что изучению феномена «жизнеспособности» в России, как и в других странах, уделяется внимание исследователей, оно на сегодняшний день не является достаточно разработанным. Вместе с тем в отечественной психологии глубоко изучены такие близкие к «жизнеспособности» понятия, как: адаптация и психическая регуляция индивида (Б.Г. Ананьев, С.Л. Рубинштейн, Б.Ф. Ломов А. В. Брушлинский, В. И. Медведев, К. А. Абульханова-Славская, Л. И. Анциферова, В. А. Бодров, Д.Н. Завалишина, В. А. Барабанщиков, О. А. Конопкин, В. И. Моросанова, Л. Г. Дикая, Ф. Б. Березин, Л. А. Китаев-Смык, Л. Г. Дикая, А. В. Махнач и др.); саморегуляция психического состояния (Л. Г. Дикая, Е. П. Ильин, В. И. Моросанова, А. Н. Осницкий, В. И. Рождественский и др.); стили и стратегии совладающего поведения (Л. И. Анцыферова, С. К. Нартова-Бочавер, В. А. Бодров, Р. М. Грановская, И. М. Никольская, Т. Л. Крюкова, Н. А. Сирота, В. М. Ялтонский и др.). В последние годы плодотворно разрабатывается концепция контроля поведения (Е.А. Сергиенко, Г. А. Виленская, Ю. В. Ковалева и др.) и жизнестойкости (Д. А. Леонтьев, Е. И. Рассказова, С. А. Богомаз, Т. Е. Левицкая).

Понятие «жизнеспособность» было введено в российскую психологию Б. Г. Ананьевым в 1968 г. (Ананьев, 1968). Он рассматривал жизнеспособность в числе основных потенциалов развития. На наш взгляд, понимание жизнеспособности Б. Г. Ананьевым можно соотнести с термином «resilience» в зарубежных исследованиях, обозначающим способность человека или группы людей хорошо развиваться вопреки дестабилизирующим событиям, трудным условиям жизни и серьезным травмам (Théorêt, 2005). Б. Г. Ананьев говорил о целостности человека и необходимости единой науки о нем. Этой целостностью, с его точки зрения, обладают также резервы и ресурсы человека как индивида, субъекта и личности, «между линиями развития, которых не только допустимы, но и необходимы аналогии» (Ананьев, 1968, с. 325). Б. Г. Ананьев считал, что на основе выявления этих аналогий и взаимосвязей возможно построить в будущем «некоторую общую модель резервов и ресурсов личности, которые проявляют себя в самых различных направлениях в зависимости от реального процесса взаимодействия человека с жизненными условиями внешнего мира и от структуры личности самого человека» (там же).