Ольга Андрюшина - Большое счастье в маленькой семье. С ребенком, но без мужа

Так вот, стремясь защитить своих детей от «суровой правды», мы, помимо нашей воли, можем сделать их более беззащитными. Они могут не только растеряться от внезапно заданного кем-то вопроса, ответа на который они не знают. Они могут, к сожалению, получить от посторонних людей и какие-нибудь ответы, не имеющие ничего общего с действительным положением дел. Прежде всего, «постараться» здесь могут бабушки и дедушки, но даже и сверстники в детском саду способны наговорить вашему сокровищу любую ерунду. Для того, чтобы по-настоящему защитить своего ребенка, вы сами должны предложить ему приемлемые объяснения, и, возможно, для этого не нужно дожидаться вопросов с его стороны. Как отвечать не стоит

Помимо социальных причин, провоцирующих в ребенке интерес к своему семейному положению, существуют причины значительно более глубокие. Дело в том, что родители – это в каком-то смысле нечто гораздо большее, чем два конкретных человека. Мать и Отец – это универсальные символы, лежащие в самых глубоких слоях нашего бессознательного. Символы Отца и Матери, мужского и женского начала, заложены в фундамент психики любого человека, даже если с первых дней жизни он оказался круглым сиротой. Если ребенок никогда не знал своего отца, он себе его выдумает, потому что отцовская фигура необходима для его развития и душевного равновесия. Самая большая ошибка, которую может совершить мать, это в ответ на вопрос ребенка сказать ему: «У тебя нет папы». Это будет не просто ложь (потому что папа есть у любого человека – это закон биологии; от одной только мамы ребенка получиться не может), но удар, разрушающий основополагающий жизненный принцип. Каждый человек – результат слияния двух начал, и оба остаются и действуют в нем. Если одного из них во мне нет, то существую ли я сам?

Даже в том случае, если отца вашего ребенка уже нет в живых, не произносите этих слов: «папы нет», потому что в бессознательном ребенка Отец есть, и иначе быть не может. Говорите правду – папа был, но он умер. Как ни горько это звучит, но в такой ситуации объясниться с ребенком вообще легче, чем во многих других: если ребенок еще мал и значение слова «умер» ему недоступно, он удовлетворится ответом, хотя и не поймет его. Если же он уже достаточно большой, то вы тем более можете сказать ему правду: не зная своего отца, он все-таки будет иметь уверенность в реальности этого человека, с вашей помощью выстроит свое представление о нем. Если отец ребенка существует, но вы пока не находите в себе сил сказать о нем ни одного хорошего слова и при одном воспоминании о нем вас захватывает буря отрицательных эмоций – лучше уж врите что угодно про любые командировки, только никогда не произносите этих разрушительных слов.

И постепенно изменяйте свое отношение к этому человеку, к самому факту своего «одинокого материнства» – я очень надеюсь, что книга вам в этом поможет.

Говорят, что дети – лучшие психологи. Что они безошибочно чувствуют ложь. Несмотря на всю банальность и расхожесть этого утверждения, оно соответствует действительности. В первую очередь – по отношению к материнской лжи.

Вы, наверное, знаете, как работает детектор лжи? Этот прибор замеряет целый ряд физиологических показателей, таких как частота дыхания, сердцебиения, температура тела и так далее. В зависимости от того, говорит ли человек правду или врет, эти показатели меняются. Для того, чтобы сознательно контролировать физиологические процессы, протекающие в организме, нужно быть крутым йогом. Обычному же человеку такое искусство недоступно.

Так вот, любой ребенок выступает по отношению к своей матери в роли естественного и очень точного детектора лжи. Удивляться тут нечему: ведь на протяжении тех девяти месяцев, что он провел у нее в животе, у малыша была прекрасная и совершенно уникальная возможность до мельчайших подробностей изучить и запомнить все особенности жизнедеятельности маминого организма. Известно, что новорожденный младенец узнает стук сердца своей мамы, отличая его от сердцебиений любой другой женщины. Все нюансы ее эмоциональных реакций он тоже успел изучить в совершенстве. Ученые пока не знают в точности, каков механизм передачи информации от матери к плоду (и обратно), но в самом его существовании нет никаких сомнений. Выдвигаются разные гипотезы; самая традиционная из них заключается в том, что ребенок получает информацию через маточно-плацентарный кровоток, поскольку в зависимости от состояния матери содержание тех или иных гормонов (гормонов стресса, удовольствия и так далее) в ее крови меняется. Другие объяснения связывают этот механизм с электромагнитными излучениями всех органов и систем человеческого организма (волновой путь передачи информации). Есть и другие теории. Какая из этих гипотез верна (а, возможно, в каждой из них содержится доля истины), для нас сейчас не так уж важно. Значение имеет лишь то, что ребенок действительно обладает гораздо более глубокими знаниями о вас, чем вы сами.

Внутриутробный опыт остается с человеком навсегда, но погружается в самые глубинные пласты психики. Именно этот опыт позволяет ребенку безошибочно чувствовать тончайшие оттенки вашего состояния. Поскольку эти сверхчувствительные «датчики» у ребенка бессознательны, то и реагировать на полученную информацию он, скорее всего, будет бессознательным образом – то есть он, скорее всего, не выразит словами того, что узнал о вас в тот или иной момент, реакция будет отсроченной и опосредованной, проявится в другое время и будто бы по другому поводу.

На более поверхностных уровнях психической деятельности маленький ребенок целиком и полностью доверяет своей маме. Любое ее слово до поры до времени воспринимается как истина. Из всего этого вытекает простой и, пожалуй, всем известный факт: если вы говорите одно, а чувствуете совсем другое, ребенок немедленно улавливает это несоответствие.