Карен Хорни - Психология женщины

Применение одного и того же термина к значительно различающимся явлениям, по-видимому, оправдано тем, что все они обладают некоторыми общими свойствами: тенденциями создавать в фантазиях, сновидениях или в реальной жизни ситуации, предполагающие страдание, или испытывать страдание в ситуациях, которые для обычного человека такого содержания не имеют. Страдание может относиться к телесной или душевной сфере. В нем достигается некоторое удовлетворение или разрядка напряжения, и именно поэтому к нему и стремятся. Удовлетворение или разрядка напряжения могут быть сознательными или бессознательными, сексуальными или несексуальными. Несексуальные функции могут быть самыми разными: успокоения от страха, искупления грехов, позволения совершить новые, стратегии добиться цели, недостижимой другим способом, проявления в косвенной форме враждебности.

Понимание широты спектра мазохистских явлений скорее сбивает с толку и вызывает желание спорить, нежели ободряет, и эти общие утверждения, разумеется, мало чем способны помочь антропологу. Однако в его распоряжении будут более конкретные данные, если отбросить все научные тревоги об условиях и функциях и сделать основой его исследования только те лежащие на поверхности установки, которые можно наблюдать у пациентов с явно выраженными и широко распространенными мазохистскими тенденциями, проявляющимися в психоаналитической ситуации. Для этой цели, стало быть, достаточно перечислить такие установки, не прослеживая в деталях их индивидуальные условия. Излишне говорить, что не все, что присутствует у каждого пациента, относится к данной категории; однако синдром в целом настолько типичен (как признает любой психоаналитик), что если некоторые из этих тенденций проявятся в начале лечения, то можно с уверенностью предсказать всю картину, хотя, разумеется, детали могут и различаться. Детали относятся к последовательности появления, удельному весу отдельных тенденций, а также к особенностям формы и интенсивности защит, выстраиваемых против этих тенденций.

Давайте рассмотрим, какие факты можно наблюдать у пациентов с широко распространенными мазохистскими тенденциями. На мой взгляд, основные черты поверхностной структуры их личности таковы:

Существует несколько способов, которыми можно найти успокоение от глубокого страха. Самоотречение – один способ, запрет – другой, отрицание страха и оптимизм – третий, и так далее. Быть любимым – особый способ успокоения, используемый мазохистской личностью. Поскольку его тревога является скорее свободно плавающей, он нуждается в постоянных знаках внимания и симпатии, а так как он никогда не верит в эти знаки дольше минуты, то его потребность в любви и симпатии непомерна. Поэтому, если говорить в целом, он очень эмоционален в отношениях с людьми, легко привязывается к ним, потому что ожидает, что они дадут ему необходимое успокоение, и легко разочаровывается в людях, потому что никогда не получает и не может получить от них ожидаемого. Ожидание или иллюзия «большой любви» часто играет важную роль в его жизни. Одним из наиболее общих способов достижения любви является сексуальность, поэтому он склонен переоценивать ее и цепляется за иллюзию, что в ней – решение всех жизненных проблем. Насколько это является сознательным или насколько легко он вступает в реальные сексуальные отношения, зависит от его запретов на этот счет. Если у него были сексуальные отношения или попытки их создать, то в его прошлом обнаруживается множество «несчастных любовей»: его бросали, разочаровывали, унижали и плохо с ним обращались. Во внесексуальных отношениях во всех градациях проявляется та же тенденция: от беспомощного поведения или чувства беспомощности, от самопожертвования и смирения – до изображения из себя мученика и ощущения того, что его унижают, эксплуатируют и плохо с ним обращаются или действительного унижения, эксплуатации и плохого обращения. Несмотря на то что ему кажется, что он действительно беспомощен или что жизнь и впрямь жестока, в психоаналитической ситуации можно увидеть, что это не факты, а лишь проявления упорной тенденции, которая заставляет его все видеть или устраивать подобным образом. Более того, в психоаналитической ситуации эта тенденция проявляется в качестве бессознательной аранжировки, побуждающей его провоцировать нападения, чувствовать себя погубленным, опозоренным, оскорбленным, униженным без всяких на то причин.

Поскольку любовь и симпатия других людей жизненно для него важны, он легко попадает в крайнюю зависимость, которая отчетливо проявляется и в его отношениях с аналитиком.

Ближайшая причина того, почему он никогда не верит в хорошее к себе отношение (вместо того, чтобы держаться за него как дающее желанное успокоение), состоит в его крайне заниженной самооценке; он чувствует себя ничтожным, нелюбимым и не достойным любви. С другой стороны, именно этот недостаток уверенности в себе и заставляет его считать, что взывать к жалости и выставлять напоказ свои чувство неполноценности, слабость и страдание – это единственные средства, благодаря которым он может завоевать необходимую ему любовь. Очевидно, что снижение его самооценки вызвано параличом того, что можно назвать «адекватной агрессивностью». Под ней я подразумеваю способность к работе, включающую в себя следующие атрибуты: инициативность, настойчивость, доведение дела до конца, достижение успехов, умение отстаивать свои права, способность постоять за себя, умение сформировать и выразить свои взгляды, понимание собственных целей и способность планировать в соответствии с ними свою жизнь [111] Среди психоаналитиков особый акцент на патогенетической важности этих запретов делает в работе «Судьба и невроз» X. Шульц-Хенке. . У мазохистской личности на этот счет имеются разнообразные запреты, которые в целом связаны с чувством небезопасности или даже беспомощности в жизненной борьбе и которые объясняют последующую зависимость от других людей и склонность искать у них поддержки или помощи.

Психоанализ раскрывает тенденцию к отказу от всякого рода конкуренции как очевидную причину их неспособности к самоутверждению. Таким образом, их запреты являются результатом усилий сдерживать себя, чтобы избежать риска соревнования.

Враждебные чувства, неизбежно возникающие на основе таких саморазрушительных тенденций, также не могут выражаться свободно, поскольку они воспринимаются как угроза спокойствию, сопутствующему сознанию того, что тебя любят, – основному источнику защиты от тревоги. Поэтому слабость и страдание, и без того уже выполняющие многие функции, выступают здесь еще и как средство выражения враждебности.