Карен Хорни - Психология женщины

Эти рассуждения помогают нам понять иллюзию «большой любви» – проблему, на которой сегодня я останавливаться не буду.

Мы начали обсуждать, почему невротику трудно добиться привязанности, помощи, любви и т. д., которых он так сильно жаждет. До сих пор мы обнаружили две причины: его ненасытность и его неспособность к любви. Третьей причиной является чрезмерный страх отвержения. Этот страх может быть так велик, что не позволяет обратиться к другим людям с вопросом или даже оказать им любезность, потому что невротик живет в постоянном страхе того, что другой человек может его отвергнуть. Он даже боится делать подарки – опять-таки из страха отвержения.

Как мы видели, реальное или мнимое отвержение вызывает у невротической личности этого типа сильнейшую враждебность. Страх отвержения и враждебная реакция на отвержение заставляют его все больше и больше замыкаться в себе. В менее тяжелых случаях благодаря участию и дружелюбию он на какое-то время может почувствовать себя лучше. Более тяжелые невротики вообще не способны принять человеческого тепла. Их можно сравнить с умирающим от голода человеком со связанными за спиной руками. Они убеждены, что их нельзя полюбить, и это убеждение непоколебимо. Приведу пример. Один из моих пациентов хотел припарковаться перед отелем, к нему направился швейцар, чтобы помочь. Но когда мой пациент увидел приближающегося швейцара, то в страхе подумал: «Боже мой, должно быть, я припарковался в неположенном месте!» Если же какая-нибудь девушка проявляла дружелюбие, он истолковывал ее дружелюбие как сарказм. Все вы знаете, что если такому пациенту сделать искренний комплимент, например по поводу его ума, он будет убежден, что вы так поступаете из терапевтических соображений, и поэтому не поверит в искренность ваших слов. Это недоверие может быть в большей или меньшей степени сознательным.

Дружелюбие может вызвать сильную тревогу в случаях, близких к шизофрении. Мой друг, имеющий большой опыт работы с шизофрениками, рассказал мне о пациенте, который иногда просил его о внеочередном сеансе. Мой друг делал недовольное лицо, рылся в записной книжке и ворчал: «Ладно, так и быть, приходите…» Он поступал так каждый раз, потому что знал, какую тревогу может вызвать дружелюбие у таких людей. Подобные реакции часто возникают и при неврозах. Пожалуйста, не надо путать любовь с сексуальностью. Одна пациентка как-то сказала мне: «Я совсем не боюсь секса, я ужасно боюсь любви». И в самом деле, она едва могла выговорить слово «любовь» и делала все, что было в ее силах, чтобы держать внутреннюю дистанцию от людей. Она легко вступала в сексуальные отношения и даже достигала полноценного оргазма. Эмоционально, однако, она оставалась дистанцированной от мужчин и говорила о них с такой отстраненностью, с которой обычно обсуждают автомобили.

Этот страх перед любовью в какой бы то ни было форме заслуживает более подробного обсуждения. По сути такие люди защищаются от своего чрезмерного страха перед жизнью, своей базальной тревоги, запираясь на все замки, и сохраняют чувство своей защищенности тем, что замыкаются в себе.

Отчасти их проблема состоит в страхе перед зависимостью. Поскольку эти люди действительно зависят от любви других, которая нужна им, как кислород для дыхания, опасность оказаться в мучительной зависимости и в самом деле очень велика. Их страх перед любой формой зависимости тем более велик, потому что они убеждены во враждебности к ним других людей.

Мы часто можем наблюдать, как один и тот же человек целиком и полностью зависим в один период своей жизни и отчаянно борется со всем, что имеет хоть какое-то сходство с зависимостью, – в другой. Одна молоденькая девушка до начала анализа несколько раз завязывала любовные отношения более или менее сексуального характера, и все они закончились полным разочарованием. Всякий раз она была глубоко несчастна, погружалась в свои страдания, и ей казалось, что можно жить только для этого человека, словно без него вся жизнь не имела смысла. На самом же деле она совершенно не была привязана к этим мужчинам и ни к кому из них настоящего чувства не испытывала. После нескольких таких переживаний ее установка изменилась на противоположную, на сверхтревожный отказ от любой возможной зависимости. Чтобы избежать опасности, исходящей из этого источника, она полностью отключила свои чувства. Все, чего она теперь хотела, – это получить власть над мужчинами. Иметь чувства или показывать их стало для нее слабостью и поэтому подлежало осуждению. Этот страх проявился в следующем: она начала проходить со мной анализ в Чикаго, затем я переехала в Нью-Йорк. У нее не было причин, чтобы не отправиться со мной, поскольку она вполне могла работать и в Нью-Йорке. Однако сам факт, что ей пришлось отправиться туда из-за меня, настолько не давал ей покоя, что она три месяца донимала меня, жалуясь, какое ужасное место Нью-Йорк. Мотив был такой: никогда не уступать, никогда ничего не делать для другого, потому что уже одно это означает зависимость и, стало быть, опасно.

Таковы наиболее важные причины, по которым невротику так трудно найти удовлетворение. Тем не менее я бы хотела вкратце указать те пути, которыми он может его достичь. Я имею в виду факторы, с которыми все вы хорошо знакомы. Основные средства, которыми невротик пытается достичь удовлетворения, следующие: привлечение внимание к своей любви, апелляция к жалости и угрозы.

Смысл первого можно выразить так: «Я так сильно тебя люблю, поэтому ты должен любить меня тоже». Это может принимать разные формы, но основная позиция одна и та же. Это очень распространенная установка в любовных отношениях.

Вы также знакомы и с апелляцией к жалости. Это предполагает полное неверие в любовь и убежденность в изначальной враждебности других людей. При определенных обстоятельствах невротик ощущает, что он может чего-то добиться, только подчеркивая свою беспомощность, слабость и невезение.

Последний путь представляет собой угрозы. Его прекрасно выражает берлинская поговорка: «Люби меня, или я тебя убью». Мы наблюдаем эту установку достаточно часто как в анализе, так и в повседневной жизни. Это могут быть открытые угрозы причинить вред другому или себе, покончить с собой, подорвать репутацию и т. п. Они могут, однако, быть и замаскированными – выражаясь, например, в форме болезни, – когда то или иное желание любви не удовлетворено. Существует бесчисленное множество способов, которыми могут выражаться бессознательные угрозы. Мы наблюдаем их в самых разных взаимоотношениях: в любовных связях, браках, а также в отношениях между врачом и пациентом.

Как можно понять эту невротическую потребность в любви с ее чрезмерной интенсивностью, навязчивостью и ненасытностью? Существует несколько возможных истолкований. Можно было бы счесть это не более чем инфантильной чертой, но я так не думаю. По сравнению со взрослыми дети действительно больше нуждаются в поддержке, помощи, защите и тепле – Ференци написал несколько хороших статей по этому поводу. Это так, потому что дети более беспомощны, чем взрослые. Но здоровый ребенок, растущий в семье, где с ним хорошо обращаются и где он чувствует себя желанным, где по-настоящему теплая атмосфера, – такой ребенок не будет ненасытным в своей потребности в любви. Если он упадет, то может подойти к матери за утешением. Но ребенок, вцепившийся в мамин передник, – уже невротик.