Род Джадкинс - Искусство креативного мышления

Действительно талантливые люди понимают: даже в случае отвержения им нечего терять. Отвергнутыми оказываются их фантазии о будущем, а не реальность. Они надеются выставить свои картины в знаменитой галерее. Если этого не произойдет, то они останутся ровно в той же ситуации, что и раньше (ничуть не хуже). Они ничего не теряют, пытаясь, пытаясь и пытаясь снова и снова.

Однажды я встретил одного из своих бывших студентов, который с оптимизмом сказал мне: «Письма с отказом, которые я получаю, в последнее время стали значительно более вдохновляющими». Я никогда не забуду этого положительного отношения. Оно было по-настоящему трогательным. Позднее я узнал, что ему удалось добиться своего. Хвала и успех часто порождают самодовольство и посредственность. А отвержение питает решимость. Оно побуждает вас пересмотреть свою работу, улучшить ее – и стать лучше самим.

«Я думаю, что все великие инновации построены на отвержении».

Откройте для себя радость неуверенности в себе и несоответствия.

В 1729 г. Джонатан Свифт написал и опубликовал книгу «Скромное предложение», в которой предлагалось съедать детей из бедных семей. Свифт был уважаемым автором «Путешествий Гулливера», и, когда в новой книге он предложил ирландским родителям продавать своих детей богатым для употребления в пищу, кое-кто воспринял это всерьез. В книге описывалось бедственное положение голодающих нищих Ирландии, а затем звучало следующее утверждение: «Маленький здоровый годовалый младенец, за которым был надлежащий уход, представляет собою в высшей степени восхитительное, питательное и полезное для здоровья кушанье, независимо от того, приготовлено оно в тушеном, жареном, печеном или вареном виде». Свифт детально объяснял, почему идея питаться детьми хороша; он перечислял рецепты, методы готовки и приводил расчеты, объяснявшие финансовые преимущества этого решения для бедных. Читатели в гневе думали, что Свифт всерьез предлагал каннибализм и детоубийство. Ближе к концу книги Свифт начал рассказывать о реформах, которые, по его мнению, могли бы решить проблему голода, и читатели постепенно поняли, что стали объектами провокации.

Памфлет Свифта оказал огромное воздействие. Трезвое предложение реформ, сделанное в привычной форме, могло бы остаться без внимания. Свифт же хотел, чтобы приняли конкретные меры, причем максимально быстро. Ему нужно было всколыхнуть общественность и привлечь к своей точке зрения максимальное количество сторонников. Он нашел способ пройти по грани. Конечно, такой шаг мог иметь негативные последствия, но, к счастью, все обошлось.

Провокационность – вполне допустимая тактика. Провоцируйте реакцию. Провоцируйте изменения. Провоцируйте осознание. Важно создать у людей ощущение эмоциональной вовлеченности. Если у вас есть сообщение, которое вы хотите донести до других, то вам придется привлечь внимание. В противном случае вы будете говорить с самим собой. Каждый творческий мыслитель в глубине души – культурный провокатор, желающий менять, трансформировать и просвещать.

Креативность – не удел осторожных. Это удел тех, кто готов подвергать себя большому риску. Иногда нам нужно провоцировать реакцию в людях. Не следует бояться обидеть других; следует бояться, что нас не услышат.

«Безусловно, я раздражаю людей. Я противостою им».

Вдохновило? Начните бомбардировку истиной.

Большинство из вас живет и способно читать эти строки благодаря Александру Флемингу и его открытию пенициллина – первого антибиотика. Если антибиотик не спасал лично вас, то наверняка спас кого-то из ваших родных.

Что отличало Флеминга от других ученых? Его мышление, напоминавшее мышление художника; эксперименты, закончившиеся неудачей, интересовали его значительно сильнее, чем успешные. Он не следовал логическому и разумному пути, а занимался поисками странного и необычного. Он предпочитал вести себя как художник, а не ученый.

В сентябре 1928 г. Флеминг обнаружил, что грибок убил оставленные без внимания бактериальные культуры. Он был очарован созданными ими цветами и палитрами. Это привело его к открытию антибактериальных свойств пенициллина, которые навсегда изменили мир медицины. Многие ученые до Флеминга видели, как растет пенициллин в чашках Петри, однако принимали плесень за грязь и выбрасывали ее.

Флеминг был неплохим художником-акварелистом. Он больше напоминал художников, с которыми проводил время в Клубе искусств в Челси, чем коллег-бактериологов. Он любил рисовать необычным методом, изображая танцоров, здания, батальные сцены и другие сюжеты с помощью бактерий. Он создавал картины, выращивая микробов в чашке Петри, наполненной желатинообразным агар-агаром, и используя в разных частях картины разные виды микробов в зависимости от цвета, который (как он знал) они приобретут, когда начнут расти.

Картины из бактерий были необычайно живыми. Палитра Флеминга, к его немалой радости, становилась все богаче по мере того, как он открывал все новые бактерии с подходящей пигментацией. Он занимался изучением бактерий, помимо прочего, из-за их художественных качеств, хотя другие ученые руководствуются соображениями полезности.

Флеминг был художником в той же мере, что и ученым, и всячески размывал границу между этими двумя занятиями. Его захламленная лаборатория ничем не отличалась от студии – повсюду разбросанные чашки Петри и другое лабораторное оборудование. На самом деле Флеминг открыл пенициллин, пытаясь найти что-то новое и редкое, что мог бы использовать в своих картинах. Флеминг провел жизнь за изучением необычных явлений и породивших их процессов.

В поисках странного и необычного Флеминг сделал и несколько других открытий. Как-то раз он посеял выделяемое из собственного носа в чашку Петри просто для того, чтобы посмотреть, что произойдет дальше. Возникнет ли новый цвет? Разовьется ли новая бактерия? Он обнаружил, что слизь из его носа убивает бактерии. И таким образом открыл лизоцим – антибиотик, вырабатываемый нашими телами. Флеминг открывал нечто уникальное в том, что другие просто выбрасывали в мусорный бак.

Многие из великих ученых, несмотря на глубокое погружение в свою профессию, интересовались искусством: они писали книги, рисовали, играли на музыкальных инструментах и занимались скульптурой. Эйнштейн каждый день играл на скрипке и повсюду брал с собой инструмент. Норберт Винер, родоначальник кибернетики, писал романы. Дарвин глубоко интересовался творчеством Шелли. Нильс Бор обожал Шекспира. Интерес к культуре обогащал их в профессиональном смысле.