Коллектив авторов - Психология человека от рождения до смерти

Так, отечественный психолог Пономарев Я. А. (1976), рассматривающий творческий процесс как результат взаимодействия разных уровней интеллектуальной деятельности человека, считает, что пик интеллектуального развития достигается уже в 12 лет.

Другие авторы склонны полагать, что пик творческих потенций, так же как и пик интеллектуального развития, у ребенка наступает значительно позже.

Существует еще одна точка зрения, которая основывается на утверждении о невозможности привязать закономерности интеллектуального развития к биологическому возрасту, поскольку творческие способности человека, как и его интеллект, нельзя рассматривать изолированно от содержания деятельности. Сторонники данной позиции не подвергают сомнению правомерность стадиального подхода к развитию интеллекта, предложенного Ж. Пиаже, и установленную им последовательность стадий. Однако вопрос о том, насколько жестко эти стадии связаны с хронологическим возрастом ребенка и может ли переход от конкретных операций к формальным служить границей между детством и юностью, вызывает острые споры. Что является основой для данной точки зрения?

Во-первых, овладение ребенка определенными мыслительными операциями невозможно отделить от процесса обучения. Работы известных отечественных психологов П. Я. Гальперина, В. В. Давыдова и др. показали, например, что при соответствующем обучении уже третьеклассники способны решать абстрактные алгебраические задачи.

Во-вторых, существует широкий диапазон индивидуальных различий: одни люди обладают гипотетико-дедуктивным мышлением уже в 10–11 лет, другие не способны к нему и во взрослом состоянии. Значительная часть взрослых не справляются с задачами, правильное решение которых, по мнению Ж. Пиаже, свидетельствует о достижении стадии формально-операционного мышления.

В-третьих, некоторых исследователей смущает мысль Ж. Пиаже о том, что качественное развитие интеллекта завершается уже к началу юности (на рубеже 15 лет). Они высказывают предположение, что за стадией решения проблем, которой завершается модель Ж. Пиаже, следует еще одна стадия, характеризующаяся способностью находить и ставить проблемы.

Таким образом, основные свойства данной фазы интеллектуального развития человека заключаются в следующем:

– в возможности проявления нестандартного подхода к уже известным проблемам;

– в умении включать частные проблемы в более общие, родовые;

– в способности поставить плодотворные вопросы даже на основе плохо сформулированных задач и т. д. (Арлин А., 1975).

Экспериментальным подтверждением того, что интеллектуальное развитие человека достигает своего пика в более позднее время, чем возраст 12– 15 лет, могут служить целенаправленные и многолетние исследования, проводимые сотрудниками Военно-медицинской академии. Суть данных исследований заключалась в оценке интеллектуального развития подростков и юношей, обучающихся в военно-учебных заведениях (суворовские училища и кадетские корпуса, высшие военные училища и т. д.). Возраст обследуемой группы – 11– 19 лет.

В ходе исследований оценивалась эффективность логического мышления, способность к арифметическому счету, память, пространственное восприятие и др. Как показали проведенные исследования, пик развития психических познавательных процессов у подростков (в рассматриваемой выборке) приходится на возраст 18– 19 лет.

Таким образом, есть основание полагать, что интеллектуальное развитие ребенка при достижении им возраста, охарактеризованного как «юность», продолжается. Однако граница между подростковым и юношеским возрастом настолько мала, что более целесообразным является объединение подросткового и юношеского возраста в один возрастной период. Тем не менее, характеризуя развитие психических познавательных процессов в период юности, следует сказать, что в старших классах школы развитие познавательных процессов детей достигает такого уровня, что они оказываются практически готовыми к выполнению всех видов умственной работы взрослого человека, включая самые сложные. Познавательные процессы школьников приобретают такие качества, которые делают их более совершенными и гибкими, причем развитие средств познания очень часто опережает собственно личностное развитие детей.

С завершением подросткового возраста и переходом в юношеский возраст отмечается прогрессирующее развитие теоретического мышления. Юноши уже мыслят логически и в состоянии заниматься теоретическими рассуждениями и самоанализом. Они еще с большей легкостью, чем подростки, могут размышлять на нравственные, политические и другие темы, практически недоступные интеллекту детей более младшего возраста. К старшему школьному возрасту дети усваивают многие научные понятия, обучаются пользоваться ими в процессе решения различных задач. Это означает сформированность у них теоретического, или словесно-логического, мышления.

Одновременно продолжается интеллектуализация всех остальных познавательных процессов.

Главная тенденция развития когнитивной сферы в юношеском возрасте может быть охарактеризована как продолжающееся развитие общих и специальных способностей детей на базе основных ведущих видов деятельности: учения, общения и труда.

Продолжающееся в юношеском возрасте развитие абстрактно-логического мышленияпредопределяет появление не только нового интеллектуального качества, но и соответствующей потребности. Все чаще ребята начинают вести споры об отвлеченных предметах, о которых они ничего не знают. Например, об устройстве мироздания. На уроках они часто пытаются вызвать учителя на разговор о философских проблемах, не имеющих ничего общего с темой занятия, от которых досадливо отмахиваются взрослые. Вероятно, такие «праздные» споры и «философствование» раздражают учителей и родителей. Но следует понимать, что эти отвлеченные рассуждения так же необходимы подросткам, как и ответы на бесконечные «почему?» дошкольникам.

Для многих детей абстрактная возможность кажется интереснее и важнее действительности, поскольку нет никаких ограничений, кроме логических.

Ж. Руссо писал: «Любовь к воображаемым предметам и легкость, с которой я заполнял ими свой внутренний мир, окончательно отвратили меня от всего окружающего и определили мою склонность к одиночеству, оставшуюся у меня с этих пор навсегда». Причем увлеченность абстракциями часто соседствует с мечтами. Так, Р. Роллан вспоминает: «Самым реальным в моей жизни были мечты, мечты, исполненные трепетного страха (они посещали меня часто, слишком часто для моего возраста), мечты о нежности, мечты-упования, и очень рано… явились мечты о славе, героической и литературной…».