Юджин Д'Аквили - Тайна Бога и наука о мозге. Нейробиология веры и религиозного опыта

Как считают исследователи, младенцы каким-то образом понимали, что видят нечто невозможное – один плотный предмет не может проходить сквозь другой такой же, – а это, в свою очередь, позволяет предположить, что даже младенцы естественным образом осознают, что реальность имеет конкретную природу.

Основой экзистенциального оператора, вероятнее всего, является лимбическая система, поскольку эмоции составляют важнейшую часть любого переживания реальности. Но для ощущения реальности вещей требуются также и сенсорные компоненты – нам нужно потрогать, услышать, понюхать, попробовать на вкус и, разумеется, увидеть то явление, которое мы потом сочтем реальным, – так что можно предположить, что экзистенциальный оператор использует также сенсорные ассоциативные зоны.

Все упомянутые когнитивные операторы, работая согласованно, сообщают нам способность глубоко понимать мир, что свойственно только человеку. Благодаря им мы видим причины, количественные соотношения, порядок и единство элементов окружающего нас мира или же можем противопоставлять эти элементы и выделять из них отдельные части. Каждая из таких функций, несомненно, помогает человеку выживать, но все вместе они есть не что иное, как интерпретация мозгом наших перцепций. Все эти функции не позволяют нам оценивать вещи, воспринимаемые мозгом, эмоционально.

Оператор эмоциональной ценности приписывает эмоциональное значение всем перцептивным и когнитивным элементам. Без этой функции мы оставались бы чем-то вроде самых совершенных роботов. Другие когнитивные операторы дают нам возможность понимать и умело анализировать окружение, но без двигателя мотиваций, который составляют чувства – страх или радость, или стремление выжить, – мы не стали бы таким процветающим биологическим видом, каковым являемся.

Факты убеждают нас в том, что если Бог действительно есть, его существование проявляется только в сложных нервных путях и физиологических структурах головного мозга

Отчасти на значимость этого оператора указывает гипотеза соматического маркера, представленная в книге Антонио Дамазио «Чувство происходящего» [70]. Дамазио утверждает, что эмоции жизненно важны для работы разума человека, включая рациональное мышление. Без оператора эмоциональной ценности мы не стремились бы общаться с другими людьми, не искали бы себе пары и не заботились бы о детях. Поскольку мозг приписывает этим важным типам поведения огромную эмоциональную ценность, мы настойчиво и страстно занимаемся крайне важной для нашего выживания деятельностью такого рода.

Исследования активности мозга методами ПЭТ, ОФЭКТ и ФМРТ дают нам достаточно детальную картину специфических функций отдельных участков мозга. Мы можем узнать, какие отделы мозга связаны с теми или иными из пяти видов ощущений, какие участки активизируются определенной моторикой, начиная от движений всего тела и заканчивая еле заметным движением мизинца. Мы видим, какие участки мозга включаются в работу или перестают действовать в тот момент, когда испытуемые занимаются сложением или вычитанием чисел, пишут письмо или смотрят на лицо друга.

Эти накапливающиеся знания позволяют нам сделать следующий вывод: каждое случающееся с нами событие или каждое предпринятое нами действие связано с активностью одного или нескольких определенных участков мозга. Это, разумеется, относится и ко всем религиозным и духовным переживаниям. Факты убеждают нас в том, что если Бог действительно есть, его существование проявляется только в сложных нервных путях и физиологических структурах головного мозга.

В туманную эпоху предыстории человечества, в каменном веке, наши предки с выступающими надбровными дугами, которых сегодня называют неандертальцами, несомненно, первые из всех живых существ на земле начали погребать умерших, используя особые церемонии. Мы можем лишь гадать, какие мрачные мысли приходили в голову этим грубым обросшим волосами кочевникам, когда они неумело готовили тела своих покойников к погребению. Однако мы можем быть уверены, что это было не просто желание избавиться от человеческих останков. Здесь происходило нечто большее, поскольку в гробницы укладывали различные предметы, оружие, одежду и другие припасы. Быть может, это были дары, подобные сегодняшним цветам, венкам, надгробьям и деревцам, посаженным в память об усопших. Но вероятнее другое предположение: наши предки – неандертальцы старались снабдить умерших всем необходимым для того, чтобы те могли справиться с предстоящими трудностями (какими бы они ни были) в их таинственном путешествии.

Погребальные церемонии неандертальцев – первый в истории проблеск метафизической надежды. Отсюда следуют два важных вывода о наших предках: во-первых, способности их мозга позволяли им понять, что физическая смерть есть неизбежный конец каждого человека; во-вторых, они уже научились переживать эту трагедию или с ней бороться, по крайней мере на уровне концепций.

О погребальных обрядах неандертальцев свидетельствуют находки в пещерах эпохи палеолита в Европе и Азии, и хотя знания антропологов о конкретном содержании мифов неандертальцев невелики, эти древние люди, несомненно, уже создали систему представлений, которая позволяла им думать, что смерть, в каком-то смысле, можно пережить. [71]

Погребальные церемонии неандертальцев – первый в истории проблеск метафизической надежды

Вероятнее всего, неандертальцы также верили в то, что мир не хаотичен, но им управляют могущественные силы с присущим им порядком, и что эти силы человек может познавать. Они верили в то, что могут обращаться к таким силам с помощью соответствующих практик и в какой-то мере – контролировать их. Об этом свидетельствуют святилища неандертальцев в горных пещерах, в которых черепа медведей были аккуратно сложены пирамидой и стоял примитивный жертвенник – свидетельство того, что животных приносили здесь в жертву уже двести тысяч лет назад. [72]

Пещеры и святилища неандертальцев – самое древнее из всех нам известных свидетельств о проторелигиозном поведении. Тот факт, что эти находки существуют рядом с первыми свидетельствами о наличии культуры человека – керамикой, сложными орудиями труда, примитивными предметами обихода, – позволяет сделать важный вывод: как только гоминиды начали жить как человеческие существа, их начали завораживать и беспокоить глубинные тайны бытия, и они облекли ответ на эти тайны в форму историй, которые мы называем мифами.