Стас Арт - Олень в галстуке. Часть первая

– Может, это интерпретация твоего ума? – возразила она, – Точнее то, во что он тебя заставил поверить через призму внушаемого мнения о самом себе.

– Почему он тогда так себя ведёт? – жаловался я. – Когда слова были совсем неуместны, он ронял их, да так, что я терял сознание от неожиданности и хаоса, в который ввергался. А когда я ждал от него слов – он молчал и выдавал не менее шокирующие выходки для всей моей сущности.

– Ну, во-первых, не твоей сущности, а просто сущности, – начала объяснять она, смеясь. – А во-вторых, посмотри на свою обиду наблюдением так, как ты уже умеешь, насколько получится и прими её, ты заметишь, что она не имеет никакого отношения к самому соколу и его поступкам, и вообще не имеет отношения к происходящему. Тогда ты сможешь увидеть истинные мотивы и причины явлений.

– Вон, видишь ветку? – кивнула она головой в сторону куста, находящегося у нее за правой рукой. – Смотри на её кончик, не моргая и не шевелясь, не отводя взгляд, сколько сможешь.

– Я знаю эту технику! – вырвалось у меня, и я тут же понял, что это не имеет значения.

Я стал пристально смотреть на кончик ветки. Не знаю, сколько прошло времени, но глаза уже привыкли, пройдя через некоторые степени дискомфорта, и внутренний диалог отсутствовал. Я очень четко видел кончик ветки и всё вокруг на сто восемьдесят градусов одновременно. Я также отметил, что многие элементы всего, что я созерцал, словно переливались и меняли тона, цвета, чаще всего инверсионно.

В какой-то момент залетел сокол с чем-то белым в клюве, и я видел всю траекторию: от захода в пространство до процесса посадки – он пересек наблюдаемую мной панораму слева направо, а я всё так же не отрывал взгляд от кончика ветки ровно передо мной и чуть левее Елены. Эффект мне очень понравился.

– Теперь посмотри на сокола, – игриво скомандовала Елена.

Я посмотрел на птицу и уже не воспринимал ничего, кроме величия и красоты этого создания. К тому же, когда я увидел, что в его клюве действительно был бинт, я ощутил приятное тепло в сердце и уже не собирался падать в обморок от суетливых и тревожных вопросов в голове – ум молчал.

– Конечно же, он и просто подшучивал над тобой, в том числе, – улыбалась Елена, выдергивая из клюва сокола бинты, которые он не хотел отдавать, издавая звук, чем-то похожий на рычание. – Но всё таки, скорее не совсем над тобой.

Елена помогала мне перебинтовывать руку, и я увлекся созерцанием этого процесса, наблюдая каждую квадратную белую клеточку бинта, словно в каждой целая Вселенная, ощущая процесс так приятно, как никогда раньше. Затем я решил вновь взглянуть на сокола и не смог остановить очередной приступ смеха, потому что он свисал вверх лапками на той ветке, на которой сидел.

– Сокол максимально эффективно ведёт себя: с одной стороны развлекает тебя настоящего, с другой – уничтожает тебя ненастоящего, – сказала она как что-то само собой разумеющееся, смешливо и твёрдо одновременно.

Сокол чихнул.

Вдруг Елена сказала, что мне теперь нужно отдохнуть и Твикс уже ждёт меня у выхода, а ей пора мыть посуду. Я без каких-либо обычно свойственных мне вопросов и любопытства распрощался с волшебницей и проследовал к выходу, загрузился в бричку и отправился в отель, наслаждаясь каждым моментом дороги.

***

Ночью мне приснился сон, в котором я весьма осторожно куда-то крался по комнатам дома Елены. Пот стекал по телу ручьями, и сердце учащенно стучало – меня определенно охватывала тревога. Вот я прохожу на цыпочках через одну комнату, другую, а затем третью, четвертую, и всё ещё понимаю, что я не на месте, а напряжение по-прежнему нарастает.

Наконец, я вижу дверь, и в ощущениях отзывается, что за ней то, что я ищу. Я подхожу к ней, настороженно обхватываю холодную ручку, слышу как из – за двери доносится что-то вроде скрипа и свиста, отпускаю ручку и в страхе делаю шаг назад. Собираясь с духом и мыслями, что за этой дверью то, что сейчас ищу и иначе никак, снова подхожу и дергаю за ручку, дверь открывается. Я вижу огромное пустое пространство во тьме и лишь посередине подсвеченная сверху конструкция с двухместными качелями.

Они висят на цепочках ко мне задом, качаются, но на них никого нет, ведь я бы видел плечи, голову над спинкой, если бы кто-то был. Пульс зашкаливает, я подхожу ближе. Холод пробегает по спине, ведь сейчас мне предстоит обойти качели и, видимо, убедиться, что они пусты.

Я решаюсь на эти несколько шагов, которые показались вечностью, обхожу качели и вижу, что прямо по центру сиденья стоит сокол. Он смотрит прямо и качается, вопреки каким-либо законам физики. В какой-то момент качели начинают постепенно останавливаться и вскоре совсем замирают. Сокол медленно поворачивает голову в мою сторону и издает звук, так громко, словно это была сотня птиц, а не одна: «КА-А-А-АР!!!»

***

Очнулся ото сна я в хладном поту. Так еще, блин, и на улице зима.

Вскочил к окну и чуть снова не убежал в кровать – там, с дороги, Твикс и трое слонов махали мне все дружно, кто рукой, кто хоботом, а у Юпитера во рту, кажется, была огромная упаковка сникерса. Я тут же проснулся еще раз и снова вскочил к окну. На улице никого не было. Стояло лето. Пора отправляться к мастеру Е.

Заходя во внутренний дворик, я обнаружил, что Елена и сокол словно выжидали меня. Крылатый расположился в смешной позе, прицепившись лапками к деревянному столбику, служившему одной из опор под навесом. У меня сложилось впечатление, что он специально выжидал моего появления для очередного своего представления. Так и да. Вдруг это пернатое существо стало яростно долбить деревянный столб, как самый натуральный дятел, да так активно, что мне поплохело, и я не понимал, почему же это снова выводит меня из себя.

– Потому что ты не остановил свой внутренний диалог, – заметила Елена.

– Слышь, сама себя останови, – раздалось в моей голове, и я чуть было не озвучил эти слова.

– Да как ты мог такое подумать? – было следующей, сильно смущающей мыслью.

– Если хотите, – прервала мой внутренний диалог Елена, – продолжайте пока тут общаться, а мы с соколом пойдем прогуляемся, он просил меня показать ему пару новеньких чужих огородов неподалёку.

– Мы с вами! – закричал я, отреагировав как-то автоматически и растерявшись от собственной реплики.

– Билеты только на троих, так что иди посозерцай кончик ветки.

Или точку в камне.

Или трещинку в ставне.

Или дырку у сокола в клюве.

Или шкурку банана на стуле.

Или неба синеву.

Иль перо птицы в саду.

Или букашку на листьях.

Или другой фрагмент жизни…

Елена продолжала так еще несколько минут, и все трое: сокол, я и Черный, дружно зевнули. Вся мыслемешалка в моей голове скоропостижно отправилась в небытие. Как вообще может происходить какой-либо мыслительный процесс, когда в гостях у Елены постоянно творится откровенная тарабарщина?… А сокол вообще, теперь ещё и зевает.