Та - Спонсор

– Да. Это все, что у меня есть.

– В каком смысле? – удивился я. Рада так хорошо разбиралась в моде, в трендах, в тканях, в цветовых решениях. Стиль и вкус были очевидны, а потому я опешил.

– Я говорила тебе, что не подхожу тебе.

– И я говорил тебе. Что. Мне. Плевать. На такое мнение. У меня есть свое на сей счет.

– Я нищая.

– Серьезно?

– Да.

– Совсем? – продолжал смеяться я, совершенно не понимая о чем она говорит.

– Я жила отшельнической жизнью. У меня ничего нет. Только то, что ты видел на мне на фото.

– А что за зимний сад вокруг тебя? Что за джунгли?

– Этот сад не мой.

– Ты куда-то выбиралась?

– Была в гостях у папы.

– Вот! Ты уже богата – у тебя есть папа. – на полном серьезе говорил я. Есть родитель – роскошно. Лучше, чем никого.

– Да. Мы живем отдельно. Он помогает мне в какой-то мере. Но и папа мой не богат.

– А по помещению так не скажешь. – я просто ерничал, хотел, чтоб она побольше рассказала.

– Это в его школе. Растения папины – он тот еще цветовод, а зал – в театре. Где папа работает.

– Кто он?

– Педагог.

– Круто! И ты тоже все умеешь, что папа преподает в театре? Чем конкретно он занимается? – я восхищался и в то же время, тут же переставал удивляться – все становилось на свои места. – Теперь понятно, откуда ты такая необыкновенная и талантливая! Слишком тонко чувствующая красоту… Папа! В театре! Педагог!

– Откуда ты можешь знать, что я талантливая? – смеялась Рада.

– Мне не нужно подтверждений твоего мастерства, я чувствую это.

– Через расстояние?

– А ты разве до первой встречи не почувствовала, что любишь меня? Это разве не феномен?

– Не знаю. Я не уверена, что мне понятна любовь как явление.

– Ты меня любишь и я четко это понимаю. Ведь я сам испытываю тоже. Безрассудно ли это? Наивно? Мне плевать. Я знаю, что это возможно.

– Ты любишь Эллу. Понятно.

– Конечно я люблю свою жену, но и других людей тоже… Я расскажу тебе потом что это и с чем едят. Любовь…

– А я была влюблена лишь раз. Думала, что люблю его. Но теперь не уверена.

– Из-за него ты стала отшельником? – я начал опасную игру с выведыванием информации, прекрасно зная, что если буду настойчивым, Рада закроется и я вообще ничего не узнаю.

– Отчасти. На самом деле тому виной я сама. Когда-нибудь я тоже расскажу тебе подробности.

– А сейчас что-либо расскажешь? – не настаивал, но не сдавался я.

– Что именно?

– Не про любовь, а про опыт быть одной, например.

– Однажды я отказалась от всего, что имею. – помедлив начала Рада. А потом снова выждав или испытав моего терпения, продолжила:

– У меня был только один путь.

– Монастырь. – шутканул я и попал в точку.

– Да. Я пошла в монастырь и попросилась принять меня.

– Как это? Как героиня какой-либо книги?

– Да. Но, не совсем. Я закончила духовную семинарию.

– Что? Серьезно?

– Да. До того я получила высшее духовное образование.

– И там так хорошо готовят, что на выпуск студенты отказываются от всего материального? – я не изменял своему веселому нраву, но старался не хамить, ведь относился к Раде, как к хрустальной вазе. Если и когда я использовал грубые слова, то осознанно, чтоб они возымели действие.

– Дело было в другом. Не важно. Сейчас я могу рассказать тебе только одну историю. А то тебе палец в рот не клади…

– А мне вообще ничего в рот не клади – откушу. Давай историю! Любую! Я согласен на все! И знай, что разбуди ты меня даже среди ночи, я все равно буду счастлив услышать любую информацию о тебе, от тебя!

– Спасибо.

– Это тебе спасибо, что идешь навстречу.

– Ты устал со мною?

– Нет. Я впервые в жизни терпелив, способен ждать и молить о снисхождении. Расскажи, пожалуйста, то, что можешь. – к тому моменту я ясно осознавал, что с Радой не все в порядке и я, судя по ее изможденному виду строил предположения. Что это она до встречи со мною была в глубокой депрессии, которая мне даже не снилась.

– Я пришла в один монастырь и попросила на исповеди взять меня к ним. Мне отказали. Я просила еще. И мне снова отказывали. Я просила всех, говорила, что умру, если они мне не помогут, умоляла спасти меня…

– И тебе отказывали все равно?

– Меня направляли к специалистам, но отказывали в жизни при монастыре. А я только в этом видела спасение.

– И что же дальше? – я был в шоке, получив некоторое подтверждение своим догадкам на счет ее состояния. Но и это не огорчило меня, не отшатнуло, даже не расстроило – так я был оптимистично настроен спасти ее от прошлого.

– Я выпросила у одной моей подруги палатку и все необходимое для проживания дикарем.

– Котелок, спальник и пенку?

– Именно так и больше ничего.

– Ты опять серьезна в том, что доносишь словами? – на всякий случай уточнил я, хотя Рада никогда не давала повода усомниться, кроме того случая с первым свиданием.

– Уверяю, у меня не было ничего. Один комплект одежды, дождевик и все, что я уже написала выше.

– На что ты питалась?

– На что придется.

– Долго?

– Достаточно, чтоб превратиться в ту, какую ты сейчас видишь.

– Где ты теперь живешь?

– Давай по порядку.

– Хорошо. Молчу. – сказал я и прямо рукой закрыл себе рот, словно она могла бы увидеть. Мне было смешно на нервах, но я еще держался чтоб не заржать истерически.

– Через несколько недель Батюшка сжалился надо мной и меня приняли в монастырь. Это было дивное время. Было тепло, сыто. Я так много работала, так много молчала. Это было очень! Очень! Очень хорошо…

– Обет?

– Нет, но молчание было уместным.

– Тебе нравятся монастыри до сих пор?

– А ты не любишь церковь?

– Мы иногда ходим в церковь, но не до безумия. Я вырос в глубоко-верующей семье, мамин род из старообрядцев. В детстве мы каждый день молились после сна и перед, каждые выходные ходили на службу. Теперь я хожу с Эллой по очень большим праздникам и с мамой чуть чаще. Словом, святошами нас не назовешь, но я серьезно люблю церковь. Просто без всей этой политики.

– Значит, ты понимаешь отчасти, как там все устроено на самом деле.

– О, да. Здесь нет иллюзий. У меня коллега был на работе – батюшка. Или правильнее будет сказать – Батюшка? А то может я ерничаю, написав с маленькой буквы? Хех. Короче, он работал и при церкви и с нами в офисе, ему даже в рясе разрешали ходить, нарушая дресс код.

– Да кем же он у вас работал?

– АХО. Смешно, да? Но серьезно, он отлично справлялся с работой. А кроме того еще и в офисе подрабатывал: освещал всем желающим машину за денюжку, освещал и дома и даже кабинеты. Короче, это все неприятная тема, если честно. Я совсем иначе отношусь к церкви. И к понятию веры.

– Твой коллега по работе рассказывал истории?

– Конечно. Он немножко был дурачок что ли. Вот как корабль назовешь, так ведь он и поплывет. Ну, как можно называть ребенка Иваном или Алексеем в наш век? Ведь всю жизнь на них будут как на дурачков смотреть, понимаешь? И этот был прямо натуральный такой Алешка.