Наталья Альрами - Искушение знанием

© Наталья Альрами, 2022

ISBN 978-5-0056-7243-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«В чём мой разум! Добивается ли он знания, как лев своей пищи?

Он – бедность и грязь и жалкое довольство собою!»

(Ф. Ницше «Так говорил Заратустра»)

Есть на свете такие читатели, которые проскакивают в тексте любые художественные описания в поисках голых идей. Эти же люди упускают и красоту жизни, добиваясь понимания её смысла.

Таковой была и двадцатилетняя Амалия, студентка философского факультета. И это было самым главным в её восприятии самой себя: возраст и образование. Девушка была не только умна и довольно начитанна для своих лет, к числу её достоинств относилось многое из репертуара красивых женщин, однако Амалия не придавала своей внешности сверхценного значения. В основном она предпочитала тёмные цвета в одежде, а юбки и платья оказывались весьма редкими гостями в её строгом гардеробе.

Устоявшийся взгляд на интеллект как на одно из главных достоинств человека не давал девушке возможности разглядеть опасность, которая скрывается за природой ума. Помня о том, что «во многой мудрости много печали» 1 1 Книга Екклесиаста гл. 1, ст. 17 , Амалия видела в одолевающем её состоянии уныния дань силе собственного разума, сумевшего проникнуть во все скорбные уголки человеческого бытия.

В этот вечер Амалия сидела у берега реки в городском парке. Большие синие глаза девушки отсутствующе скользили по глади воды, в то время как в колесе её ума бесконечно перерождались одни и те же мысли. Это продолжалось до тех пор, пока иллюзию присутствия в реальности внезапно не разбил мужской голос:

– Так серьёзно смотрите на воду, однако взгляд Ваш полон пустоты. Занимаетесь поисками смысла жизни, никак иначе… – незнакомец засмеялся.

По своему внутреннему состоянию Амалия была похожа в эту минуту на человека, которого силком вытащили из воды, не дав времени одеться. Любопытство девушки неожиданно для неё самой выпрыгнуло на молодого человека, выхватывая из цельного образа отдельные черты: высокий брюнет, с коротко остриженными волосами и аккуратной бородой. Чёрное пальто и тёмно-серые брюки незнакомца вполне гармонировали с пасмурным весенним днём. Облик и манера разговора молодого мужчины показались девушке очень знакомыми.

– Наверное, это смешно, но Вы правы! – Амалия расплылась в невинной улыбке.

– Поделитесь плодами своих размышлений? Кстати, я Эмиль! – молодой человек протянул руку в знак нового знакомства.

Поднимая свою изящную ручку в ответном жесте приветствия, девушка ответила:

– Амалия. А плоды ещё слишком зелены, чтобы их подавать на стол! – девушка поправила туго затянутые в хвост волосы и по привычке скрестила руки на груди.

– Но Вы же не боитесь пробовать неспелые мысли, почему же не хотите угостить ими своего гостя?

– Видите ли, у меня довольно крепкий мыслительный желудок, он неподвержен расстройствам.

– Самоуверенность, достойная истинного философа! – Эмиль с театральным пафосом присел на другой конец скамейки и засмеялся.

Амалия подхватила звонкий смех, шутка пришлась ей по вкусу.

– Чем же занимаетесь Вы?

– Я писатель.

– Писатель? Интересно, о чём пишите?

– Я пишу о Вас.

Амалия залилась детским смехом и развернулась к своему собеседнику.

– Да как же Вы можете писать обо мне, если мы только минуту назад познакомились?!

– Значит, я пишу уже целую минуту, – Эмиль сделал паузу – в своём сознании. Видите ли, я уже некоторое время за Вами наблюдаю, и в голове сами собой складываются строки…

– Ну-ка, прочитайте мне Ваши строки! Умеете же заинтриговать! – улыбаясь, Амалия с любопытством ждала, какую ещё неожиданную шутку выдаст ей молодой человек.

– Нежный цветок, сорванный от земли и потерявший корни, сидишь ты у вечерней реки… – Эмиль с грустью посмотрел на Амалию, чем привёл её в некоторое замешательство.

– Кажется, это похоже на хокку. Вы любите японскую поэзию? – девушка почувствовала облегчение от возможности перевести разговор на общую тему.

– Медитативное созерцание красоты мира, что может быть прекрасней! Не все, однако, понимают эту поэзию.

– Но Вы-то, конечно, понимаете? – в голосе Амалии заиграла ирония.

Вместо ответа Эмиль стал цитировать хокку Бусона, который совсем недавно попадался Амалии на глаза, однако не пришёлся ей по вкусу.

– «Грузный колокол. А на самом его краю дремлет бабочка» – Эмиль на мгновение остановился, словно созерцая то, о чем говорил. – «Осенний ветер мелкие камни бросает в колокол храма…». Нужно погружаться в картину, образ, а не искать смысл. Иначе можно пропустить красоту, содержание.

Не придав значения сказанному молодым человеком, Амалия принялась рассуждать про себя, как ей вывести беседу на привычную для неё территорию логики.

– Эмиль… Признаться, Вы меня удивили, я как раз совсем недавно познакомилась с творчеством Бусона, поэтому мне выпал шанс блеснуть сейчас своей эрудицией. Однако я должна признаться, что подобная поэзия не для меня. В ней, по-моему, мало смысла. Но я всё-таки задам Вам ещё один вопрос. Почему оба раза про колокол? Почему именно этот образ вдруг всплыл сейчас в Вашем сознании?

– А Вы большая любительница смыслов! – Эмиль вновь рассмеялся.

Амалия смотрела на него, как маленькая девочка, с широко раскрытыми глазами. Эмиль предложил Амалии перейти на «ты» и уже с более серьёзным видом спросил:

– Слышишь ли ты звон этого колокола?

– Как я могу его слышать, это ведь только слова?! – Амалия улыбнулась, однако серьёзность Эмиля её смутила.

– Зачем же ты ищешь смысл прежде, чем проживешь миг жизни во всей его полноте? Если ты остановишь болтливый ум и погрузишься в образ всем своим существом, то ощутишь прохладу ветра, услышишь, как ударяются о колокол мелкие камешки, и даже почувствуешь их на ощупь. Ты прикоснёшься к холодному металлу, вдохнёшь сырость воздуха, и тогда тебя не будет больше беспокоить вопрос смысла, который потеряет всякое значение. Красота настоящего момента уже самодостаточна, она не нуждается в адвокате перед твоим умом.

– Теперь мне понятно, к чему Вы, то есть ты, мне об этом говоришь… Это комментарий к вопросу о смысле жизни? – Амалия вновь скрестила руки и испытующе посмотрела на собеседника, почувствовав, что начинает защищаться.

Ничего не ответив, Эмиль улыбнулся. Некоторое время молодые люди провели в молчании. Амалии не хотелось ничего говорить, она постепенно погружалась в неизвестную ей ранее целительную атмосферу, которая, по-видимому, исходила от ее нового знакомого. Впервые за долгое время девушка не ощущала тяжелейшего чувства уныния, бессмысленности и одиночества. В какой-то момент она даже удивилась тому, что с ней происходило. Проследив за взглядом молодого человека, Амалия неожиданно обнаружила красоту залитого красками предзакатного неба. Но вскоре тишину потревожил голос Эмиля: