Эльвира Алексейцева - Недостаточно хорошая девочка

Сначала это родители, учителя, другие значимые взрослые. Затем мы вырастаем, и вместе с нами вырастает наш Внутренний Критик. Гораздо более строгий и безжалостный, чем родители. И часто он говорит именно их голосами, хоть мы этого и не замечаем.

Он говорит девочке о том, что она недостаточно красива, недостаточно умна, недостаточно профессиональна. Напоминает, что не нужно высовываться, если не уверена на 200%, а лучше и вообще никогда, потому что будет очень больно, если произойдет самое страшное – в ней разочаруются.

Задача Хорошей Девочки – никого не разочаровать. Ни внешних критиков, ни внутреннего. Помимо того, что она стремится сделать все идеально либо не браться вообще, Хорошая Девочка, как правило, имеет какой-то фокус, который становится идеей фикс, и провал для нее в этом направлении приравнивается к катастрофе вселенского масштаба. Для кого-то это работа и карьера, которая становится смыслом жизни, для кого-то семья, которая обязательно должна быть идеальной и уж точно не имеет права развалиться, для кого-то внешность и статус, но есть одна общая черта у них всех – стремление произвести ВНЕШНЕЕ впечатление. Кому-то что-то доказать, утвердиться, выглядеть так, а не иначе в глазах других. И именно от того, насколько благосклонно отнесутся к ее достижениям окружающие, зависит вердикт ее Внутреннего Критика и самоценность.

Поэтому Хорошая Девочка – это удобная девочка. Хорошая, удобная, приятная для других, но не для самой себя. И не потому, что она не хочет быть хорошей для себя, а потому, что она не знает вообще, а чего бы хотелось ей самой. Такая девочка давно не умеет понимать свои желания, чувствовать потребности и концентрироваться на себе, поэтому автоматически считывает потребности других и начинает удовлетворять их. А помимо этого, у нее есть одна – две масштабные болезненные точки вроде создания идеальной семьи или карьеры и целый трехтомник правил и установок по типу «надо» и «должна».

Конечно, у нас у всех есть внутренние правила и ограничения, как у любого социально адаптированного человека, но у Хорошей Девочки вся жизнь состоит из рамок, правил и желания соответствовать ожиданиям окружающих. Причем, даже если эти ожидания противоречат друг другу. Хорошая Девочка хочет нравиться всем и очень болезненно переживает, если кто-то относится к ней с неприязнью или безразличием. И если безразличие еще как-то можно пережить (если только это не безразличие важного для нее человека), то неприязнь для нее непереносима. И совершенно неважно, что эта неприязнь от людей, которые видят ее в первый и последний раз в жизни.

Для близких же наша Девочка всегда стремится быть лучшей. Идеальной женой, идеальной мамой, идеальной дочерью, идеальной подругой и т. д. Ну и, разумеется, идеальным работником. Казалось бы, что может быть лучше для построения прекрасной карьеры, прекрасных отношений и достижения настоящих высот? Но не все так просто. И здесь важно не путать синдром Хорошей Девочки и перфекционизм, который считается хорошей такой, полезной чертой характера, хотя я бы тоже поспорила. Объясню почему. Перфекционизм – это стремление сделать все идеально. То есть человек испытывает потребность довести любое дело до совершенства, не допускает возможности среднего результата и крайне требователен к любым, даже мелким деталям. Недостаточно же Хорошая Девочка нацелена не на внутреннюю потребность в безупречности, а на внешнее одобрение. Ей необходимо, чтобы кто-то другой оценил ее действия, одобрил, похвалил, и только тогда она будет считать свой результат хорошим.

У меня была клиентка Мария.

Пришла Маша ко мне с запросом на то, что совсем потерялась в жизни и не находит особой радости ни в какой деятельности. Депрессии как таковой у нее еще не было, но шла она к ней семимильными шагами. Маше на тот момент было 30 лет, у нее был хороший муж, двое детей, мальчиков, и стабильная работа в офисе в отделе закупок. Мы сформировали цели: вернуть яркость жизни, понять, чем она хочет заниматься и, по определению самой Марии, «найти себя».

С постановкой целей и разумной интерпретацией своих возможностей у Маши проблем не было. Но когда мы начали детализировать и выяснять, что же такое в ее понимании «яркость жизни», встали намертво. Все описания сводились к тому, что это должно быть вот так и эдак, потому что так правильно, социально одобряемо и так далее, но совершенно никак не отзывалось внутри самой девушки. А что отзывается ей, она не знала.

Яркая жизнь… Социальные сети, фильмы, чужие фото изо всех сил транслируют нам эту чужую красивую и насыщенную жизнь. Ярко – это, наверное, путешествия, горы, лыжи, шумные компании друзей, веселое катание на каруселях с детьми, награды на работе и т. д. При том что зиму Маша не любит, горы и лыжи ее вдохновляют только если они на картинках, а шумные компании утомляют через полчаса. А что ей действительно нравится, она не знала. И упорно сопротивлялась поиску, потому что совершенно не привыкла исследовать себя и слышать свои потребности. Но надо отдать ей должное, продолжала ходить на сессии, делать с горем пополам домашние задания (Хорошая же Девочка, как никак) и быть как те самые ежики, которые плакали, кололись, но ели несчастный кактус.

Где-то на третьей сессии Маша призналась, что проблема «найти себя» оказалась гораздо более масштабная, чем она думала. И что ей очень хочется все бросить, никакую себя не искать и продолжать жить, как жила. Вроде и так неплохо было. Выдумала себе какие-то проблемы и раздула их, правильно подруга говорит «с жиру бесишься». А «жир» – это прекрасный по всем меркам муж, дети, разумный достаток и прочие атрибуты «хорошей» жизни. Маше потребовалось немало времени, чтобы принять то, что если ей в этой красивой картинке по какой-то причине некомфортно, то она имеет право на эти чувства, и что ее картина мира никак не обязана соответствовать общепринятым нормам. Но чтобы прийти к этому осознанию, нам пришлось на какое-то время вернуться в прошлое девушки.

Ее мать была строгой, властной женщиной, не терпящей возражений и зацикленной на одной проблеме – что скажут люди. Отец же был, наоборот, спокойным, меланхоличным и проводил время либо на работе, либо уходил «в себя», натренировав невероятное по меркам Маши качество – не обращать внимания на претензии жены и отключаться от внешнего мира в принципе.

Позже выяснится, что все эти годы «тихий» папа имел любовницу и не одну, но, как считает Маша, винить его в этом сложно.

В целом детство маленькой Маши, по ее словам, проходило счастливо. Мама и папа были рядом, платьица покупали самые красивые, за пятерки хвалили. Впрочем, только за пятерки. И вообще-то довольно скупо. А вот недовольное мамино лицо и приподнятая бровь были постоянными спутниками девочки. И папу почему-то было не видно и не слышно, Маша даже не знала, есть ли у него свое мнение насчет дочкиных провалов и достижений. Может ему вообще все равно? Но Маше неприятно обо всем этом думать, ей очень хочется назвать свое детство счастливым. Ну, ведь все же рядом, дом есть, семья полная, вкусная еда всегда на столе и вообще, вон дети в Африке… Да, определенно у Маши было счастливое детство! На этом месте она упрямо дула губки и, казалось, вот-вот топнет ножкой, сердясь на свои же сомнения.