Антонина Лисицына - Дневник регрессолога – II

Приведу здесь еще несколько спонтанных воспоминаний сына с моими комментариями к ним:

Мы были в туннеле, когда произошел обвал. Я говорил, что туда идти нецелесообразно (да, именно это слово, в 3 года), но меня никто не послушал.

Слова, которые ребенок не употребляет еще в силу возраста в своем лексиконе – это один из маркеров, по которым можно определить, что это воспоминание из прошлого воплощения, а не впечатления от фильма или услышанная история. В других случаях ребенок будет пользоваться понятными и знакомыми для него выражениями.

Когда я жил в замке, мы также зажигали свечи, они были на стенах, в таких держателях железных.

Это воспоминание всплыло, когда Ванька был в мастерской у деда и долго сидел, завороженно глядя на пламя свечи (что тоже является способом погрузиться в трансовое состояние). К свечам у него, как и у меня в детстве – особо трепетное отношение. Уже во взрослом возрасте я использовала медитативный эффект от свечи при необходимости погрузиться в себя, чтобы найти нужные слова и фразы, когда писала стихи или прозу.

Ваня: поскорей бы на море поехать.

Я: а я в Италию еще хочу.

Ваня: а я в Германию, картины посмотреть.

Я: а откуда ты знаешь про Германию?

Ваня: во сне видел.

Воспоминания о прошлых жизнях нередко приходят во снах, некоторые из которых могут иметь повторяющийся характер и сопровождать нас на протяжении жизни, а некоторые представляют собой эпизоды из одного и того же или нескольких воплощений и снятся только в детстве, пока память о прошлом еще свежа. Чаще других я встречала в рассказах эмоционально заряженные воспоминания, которые представляют собой моменты смерти, сопряженной с сильными переживаниями. Было бы здорово провести исследование этих снов и выявить причины и задачи их проявления, но я в этой жизни вряд ли успею собрать такой материал. Может, кого-то из коллег заинтересует эта область.

Помню, как мы с (одногруппником из сада) воевали в танке. Мы были хорошие, но у нас были главные и они говорили нам убивать. Потом мы бежали, и я упал в яму и для меня война закончилась, к сожалению.

Люди, с которыми мы взаимодействуем в текущей жизни, начиная с родителей и заканчивая воспитателями, однокурсниками, одноклассниками, коллегами – не случайно появляются в нашем окружении. С одними мы договариваемся о помощи в прохождении каких-то уроков, другие просто приходят нас поддержать в трудную минуту и те, кто в плоскости земной логики может считаться злейшим врагом, на той стороне, в мире душ, может быть лучшим другом. Это трудно понять и еще труднее принять, но самые сложные уроки нам помогают пройти самые близкие души, с которыми мы вместе далеко не первое воплощение.

Моему сыну сейчас шесть лет и он уже года полтора как не вспоминает ничего из прошлых воплощений, а если прошу его рассказать о времени, когда был большим, говорит, что ничего не помнит, а я не настаиваю.

Для чего нам, родителям, слышать эти воспоминания? Во-первых, когда мы готовы к обработке этой информации, можем стать более внимательными к предпочтениям детей в той или иной сфере. Когда у них начинают формироваться увлечения, мы можем помочь им раскрыть свои навыки, согласно задачам, поставленным ими на это воплощение, а не нашим убеждениям и общественным стереотипам. Во-вторых, мы можем помочь им избавиться от страхов, отголоски которых ощущаются ими в текущей жизни, просто объяснив, что то, что было – уже в прошлом и те способы реагирования, которые когда-то были нужны для выживания – в современном мире не актуальны. В-третьих, мы можем помочь им разобраться в себе и понять, какой богатый опыт есть у души и не страшно пробовать что-то новое, ведь все качества, которые нам необходимы для реализации, уже заложены в каждом из нас.

Чем раньше человек поймет, что его пребывание на земле – не разовая акция, что он по сути – не только тело, он в первую очередь душа, тем легче ему будет в жизни. Осознание того, как люди взаимодействуют друг с другом на уровне душ, помогает выстраивать отношения иначе. Умение слышать свою душу позволяет раньше встать на путь своей максимальной реализации, а не блуждать в поисках своего места в жизни, руководствуясь чужими советами и логическими умозаключениями. Понимание, что человек вмещает в себя опыт многих жизней, позволяет лучше чувствовать свои внутренние процессы и желания, избегая наслоения психосоматики как результата внутренних конфликтов.

Вышеперечисленные три аспекта: отношения, самореализация и психосоматика – являются самыми частыми запросами в работе регрессолога, где мы в числе прочего вспоминаем прошлые жизни, в которых нередко и лежат корни нынешних проблем.

Спустя почти два года практики, обучившись регрессионной терапии в Институте транс-ориентированной психологии и став членом Ассоциации специалистов и исследователей в области глубинной памяти и регрессий, я уже знаю о чем пишу. Когда сын мне начал рассказывать о прошлых жизнях, я не понимала, куда попала, как и многие из нас, кто сталкивался с чем-то необъяснимым. Теперь, когда я уже сама неоднократно погружалась в глубинную память с помощью опытных проводников и проведя другим более ста регрессий, я вижу, какой это невероятно эффективный инструмент самого широкого спектра действия. От решения личных проблем бытового уровня, до совершенствования себя на уровне души.

Сказать, что моя жизнь изменилась за это время – будет мало, скорее, она разделилась на до и после. К прежнему восприятию уже вернуться невозможно, как когда мы переходим в следующий класс и узнаем, что у явлений, которые раньше казались необъяснимыми, вполне себе есть обоснование. Просто больше не получается думать, что солнце встает утром и заходит вечером, когда знаешь, что Земля вертится.

Работа с людьми также проходит на совершенно другом уровне, когда есть возможность найти не только эмоционально заряженные ситуации, связанные с проблемой, в плоскости этой жизни, где чаще всего они являются лишь триггером, а докопаться до корня проблемы, лежащего далеко за пределами текущего воплощения. И благодаря регрессионной терапии можно найти ответы на такие сакральные вопросы, на которые в любой другой практике можно строить лишь предположения.

Почему я продолжаю собирать и классифицировать воспоминания детей? Наверное, вижу в этом одну из задач своей души – донести до максимального количества людей понимание о том, что дети – это не только продолжение нас, это не чистая доска, на которой родители могут рисовать, что угодно, а зрелые, самодостаточные души, которые выбирают нас для решения своих задач и наработки необходимых для этого качеств. Наша же роль в этом – помочь им максимально раскрыться и не только научить их жить в этом мире, но и самим учиться у них. Когда это начнут понимать родители, воспитатели, учителя – общение с детьми перейдет на качественно новый уровень. А маленькие люди, взрослея, будут расти более внимательными к себе и другим, более уверенными и менее зашоренными ожиданиями и ложными установками взрослых, которые их не понимали и не слышали.