Анна Болсуновская - Когда мама сошла с ума

– Ничего, внучек. Пару дней отлежишься, и все пройдет.

Язвик проспал весь день, и всю ночь, и даже весь следующий день. Сквозь сон он слышал, как заходили папа и бабушка и о чем-то тихонечко между собой разговаривали. Горькая микстура помогла. Температура спала. Язвик выглядел еще, конечно, бледным, но уже вполне здоровым.

– После болезни всегда мало сил, – сказал папа. – Но температуры у тебя нет. И насморка нет. Так что можешь возвращаться к делам. Зима ждать не будет. И желуди, собственно говоря, тоже.

– Хорошо, папа, – сказал Язвик и отправился на поиски веток с желудями.

Смотреть наверх все еще не получалось. Маленький барсучонок решил, что это потому, что он несколько дней спал и просто отвык поднимать голову.

– Ну и ладно! Не буду просить дуб. Поищу желуди тут, на земле. Наверняка если хорошенько поискать – можно что-нибудь найти.

И он нашел. Один. Затем еще один. И еще. И еще. Так незаметно он заполнил желудями всю корзинку. И очень довольный вернулся домой.

Следующее его дело оказалось очень сложным. Нужно было добыть на дубе 10 зеленых листьев – это запас на зиму на случай, если у кого-нибудь заболят зубки. Ведь всем барсукам известно: пожевал кусочек зеленого листика – и зубки болеть перестали. Конечно, обычно их готовят летом. Но в этом году про них забыли и их пришлось искать уже перед самой зимой.

Для этого Язвику нужно было залезть на дуб. Но сделать это у него не получалось. Потому что шея все еще не слушалась его и голова не поднималась. А как это сделать, если не можешь посмотреть наверх? Язвик попробовал, не глядя на дерево, подпрыгнуть и ухватиться за ветку. Прыгнул несколько раз, но так и не смог зацепиться.

– Придется идти и рассказывать папе… – сказал Язвик.

– Что рассказывать? – спросил папа, который как раз в это время собирался на охоту.

– Знаешь, я не могу залезть на это дерево. У меня все еще болит шея. Я не могу поднять голову.

– Почему же ты молчал и ничего нам не рассказывал? Я сейчас же позову доктора!

Язвика опять укутали в колючий плед и уложили в постель. Пока ждали доктора, бабушка на всякий случай опять сунула Язвику в рот ложку горькой микстуры.

Доктор пришел, внимательно осмотрел маленького барсучонка. Пожал плечами, молча вышел из норки, посидел немного на корне дерева, вернулся. Осмотрел Язвика еще раз, но так ничего и не нашел.

– Я тут бессилен, – сказал доктор. – Мне кажется, что ваш малыш совершенно здоров. Но у него правда почему-то не поднимается голова. Поищите Злую Змею. У нее есть специальная мазь, которая лечит все на свете.

С этими словами доктор вылез из норки и не спеша зашагал по тропинке.

– Не было печали! – снова запричитала бабушка. – Вот где нам теперь искать Злую Змею? Совсем не хочется иметь с ней дело: она такая злая!

– Ну ничего не поделаешь. Надо – значит надо. Только Коршун знает, где ее искать. Придется лезть на дуб, спрашивать у него совета, – сказал папа и полез на дерево.

Ловко перебираясь с ветки на ветку, совсем скоро он оказался на самой вершине и постучал в гнездо Коршуна.

– Многоуважаемый Коршун, могли бы вы быть столь любезны, потратить на меня буквально несколько мгновений своего драгоценного времени и подсказать, где мне найти Злую Змею…

Коршун дремал, поэтому не сразу ответил.

– Зачем тебе понадобилась Злая Змея?

– Видели ли, у меня сынишка заболел, и доктор сказал, что помочь может специальная мазь, которая есть только у Злой Змеи. Я я вот ума не приложу, где ее искать… Вы тут высоко сидите, далеко глядите, все знаете, все понимаете, – подскажите, где мне ее искать?

– Сынишка, говоришь, заболел? Знаю, знаю твоего сынишку. Отличный малый. Все лето резвился тут с Летягой, развлекал меня. Давай-ка я погляжу, что с ним стряслось.

– Конечно-конечно, – сказал папа.

Коршун посадил его себе на спину, и уже через пару мгновений они оказались на земле.

Язвик, обмотанный шарфом, сидел на крылечке. Маленькие редкие слезки стекали по его щекам.

– Сын, Коршун хочет с тобой поговорить. Будь вежлив и обходителен, – попросил папа Броч.

– Здравствуйте, – сказал Язвик.

– Здравствуй, малыш. Папа сказал, что ты заболел. Я пришел справиться о твоем здоровье. Расскажи, что случилось.

– Ничего не случилось, – ответил маленький барсучонок. – Бабушка сказала, что это потому, что я долго в ручье купался.

– Ясно, – ответил Коршун и внимательно посмотрел на папу.

Коршун хотел, чтобы папа на время оставил их вдвоем с Язвиком. Но папа никуда не собирался уходить. Он уже удобно разместился на небольшом корне дуба и внимательно следил за разговором. Папа волновался, что его сынок будет недостаточно вежлив и обходителен с таким высоким гостем. Поэтому остался проследить и, если нужно будет, подсказать правильные, вежливые ответы на вопросы Коршуна. Но Коршун не хотел говорить с Язвиком в присутствии папы. Поэтому он подошел к папе поближе и что-то шепнул ему на ухо. Папа тут же встал. Немного потоптался на месте, еще раз внимательно посмотрел и на Язвика, и на Коршуна и молча пошел в норку. Коршун знал, что и папа и бабушка, затаившись в домике, будут подслушивать их разговор.

– Пойдем, я тебя покатаю немного, – сказал Коршун.

– Нет-нет! – испуганно ответил Язвик. – Я же барсук, а барсуки не летают.

– Конечно, не летают, поэтому я и предлагаю тебя покатать…

– Я не хочу, – немного громче сказал Язвик и горько заплакал.

Коршун подошел поближе, обнял Язвика своим большим крылом и сказал:

– Не плачь. Не хочешь летать – не будем. Тогда пойдем пешком. Это, конечно, займет больше времени. Но мне торопиться некуда. К зиме я уже давно подготовился. Да и тебе, пока ты болеешь, тоже спешить не надо. Так что пойдем.

– Куда?

– Твой папа сказал, что тебе нужна мазь, которая есть только у Змеи. Мы дойдем до нее, и я попрошу у нее немного мази для тебя.

– Ладно, – согласился Язвик, – пойдем.

Коршун помог Язвику снять огромный шарф, который заботливо повязала малышу бабушка, но в котором совершенно невозможно было ходить, обнял малыша своим большим крылом, и они пошли. Сначала они молчали, но Коршун заметил, как по щекам барсучонка опять начали течь слезинки, и спросил:

– Что с тобой? Почему ты плачешь? У тебя что-нибудь болит?

– Ничего не болит, – сказал Язвик, стараясь остановить слезинки, которые снова и снова вырывались из глаз и капали на землю.

– Малыш, я с самой весны наблюдаю за тобой. Я знаю, что ты очень любишь бегать, очень любишь смеяться, играть и всем помогать. За все лето ты ни разу не плакал, даже когда полез за бабочкой на березу и шмякнулся с ветки. А теперь вот еле лапки переставляешь, грустишь и плачешь. Расскажи, что с тобой приключилось?