Анатолий Верчинский - Ораторское искусство: смотрите, как надо выступать. Психология в кино. Часть 2

И они всё проглотили. Они делали всё, что говорил им Дерек.

– Давайте. Мы приехали сюда не дурака валять.

– Заткнись.

– Спокойно.

– Кёртис, что это такое?

– Ну, ладно тебе, Дерек.

– Шмаль – это для ниггеров. Брось.

– Господи…

– Надо уважать себя, понял? Послушайте меня. Нам нужно открыть глаза. В этом штате сегодня ночует больше двух миллионов незаконных иммигрантов. В этом году штат потратил три миллиарда долларов на обслуживание людей, которые не имеют права здесь находиться. Три миллиарда долларов. Четыреста миллионов только на то, чтобы содержать преступников-иммигрантов. Которые незаконно проникли в страну из-за того, что иммиграционной службе было лень проверять их на судимость. А кому какое дело? Нашему правительству насрать. Наша иммиграционная политика – дурная шутка. Так что, вас удивляет, что к югу границы над нами смеются? Смеются над нашими законами? Да! Каждую ночь тысячи этих паразитов ползут через границу как мухи на дерьмо. И не надо смеяться! В этом нет ничего смешного! Это касается всех нас. Если американцы надрываются на работе и получают гроши, потому что правительству больше дела до конституционных прав этих ублюдков, которые даже не являются гражданами Америки. На статуе Свободы написано: «Дайте мне ваших усталых, ваших голодных, ваших бедных». Так, это американцы усталые, голодные и бедные. И пока мы не решим эти проблемы, закройте границы! Потому что мы проигрываем. Мы теряем право самим строить свою судьбу. Мы теряем нашу свободу ради каких-то иностранцев, которые эксплуатируют нашу страну. И это происходит не где-то далеко. Не там, куда мы не можем дотянуться. А прямо здесь! В нашем районе. Прямо в соседнем здании. Этот магазин принадлежал Арчи Миллеру, когда мы были детьми. Дэйв работал там, и Майк тоже. Но он обанкротился, а теперь какой-то кореец всех их выгнал, нанял иммигрантов, и наживется на них. И я не вижу, чтобы кто-то хотел исправить положение. И это бесит меня! Оглянитесь вокруг. Это уже не наш район, это поле боя. Мы теперь на поле боя, так что решайте. Что мы будем делать, стоять в стороне и смотреть, как насилуют нашу страну?

– Нет!

– Ни хрена!

– Или мы хоть что-то предпримем?

– Да! Да!

– Да, предпримем, чёрт возьми!

Словесная перепалка между девушками на вечеринке в Америке.

– О, боже, ну, пойдём.

– Извините. Это будет весело. Подвинься.

– Смотрите, кого только что занесло из трущоб.

– Отбросы Беверли-Хилз, жители местных помоек.

– Возьмите меня за жопу.

– О, нет, ты, хрен.

– Прошу прощения, мы только что выдели ваш новый видеоролик – у вас был секс в комнате охранников. Шлюхи, клептоманки, да ещё и дуры.

– Твоя мама покупает вещи в магазине, в котором этот ролик снимался.

– Что?

– А, обсудим наших мам. Обсудим, да, поговорим, хорошо.

– Твоя мама такая глупая, что она к доктору Дреза мазком Пепа.

– Твоя мама такая дура, что она делает зарядку, чтобы ей сделали липосукцию или что-то в этом роде.

– Твоя мама такая старая, что у неё молоко уже превратилось в порошок, оно порошковое сразу.

– Она такая… Ну, давай ты.

– Твоя мама такая глупая, что она ходит на вечеринки за кофе, а в ресторане просит салат «Наполеон» и возмущается, когда ей приносят коктейль.

– А твоя мама волочит губами по столу только в Америке.

– Твоя мама такая глупая, ходит в Гуччи и просит там…

– Так, девочки, разве так говорят с гостями вашей вечеринки, а? Бритни и Тиффани Вилсон, надо же. Я не видел вас с тех пор, как вы были меньше.

– Да, ну что ж, теперь мы вот все взрослые.

– Да, я вижу. Дамы, очень жду вас потом, на Белом балу, я думаю, это будет самый лучший из всех.

– Обязательно придём. Берегите себя.

– До свидания.

– До свидания, мистер Дим.

– Так не пройдёт.

– Выходные будут долгими. Советую почаще оглядываться назад. Дамы.

– Да пожалуйста.

– Не могу поверить, что вы только что так поступили с Вандербилдами. Они же могут выкинуть вас со сцены в одно мгновение.

– Да, но это было так классно!

Начальника базы горторга выступает перед сотрудниками. Действие происходит в СССР.

– Граждане! Кий Юлий Цезарь в таких случаях говорил…

– Товарищ Еропкин, вы хотите сказать Гай Юлий Цезарь?

– Я хочу сказать, чтобы ты мне не мешал. Шпингалет этакий. Учить тоже вздумал. Да. Что я хотел сказать? Да, так вот я и говорю. Гай Юлий Цезарь в таких случаях говорил: «Стыд и позор эгоистам!» И мне стыдно, граждане, что я и моя база живём под одной крышей с вышеупомянутой гражданкой Прошкиной. И мне стыдно, что я дышу одним воздухом с этой гражданкой. И мне хочется открыть пасть и выкинуть этот воздух из себя с гневным криком «Позор!» Говорю по буквам: Пётр, Ольга, Захар, омлет, рафинад. По-зор! [аплодисменты] Дети – это моя слабость, я бы сказал, моё больное место. И я призываю вас, женщины… Закругляясь, я подвожу итог. Нашим близнецам подвезло, и в этом видна рука судьбы. Они нашли свою настоящую родную мать.

Неудачная презентация создателей сайта по продаже детских подгузников.

– Рывком и вперёд, держи темп. Не так нам это важно. Вернее, нам это важно, но слишком не спеши, как бы ты ни нервничал. Ты можешь с такой скоростью говорить, что никто тебя не понимает.

– Джет, ты можешь помолчать?

– Это именно то, о чём я говорил.

– Джети, Джети, давай ты заткнёшься.

– Да чего я вообще распинаюсь.

– Я с тобой ошизею.

– Итак… этот ребёнок… Наши клиенты оставляют данные о ребёнке, мы следим за тем, как он растёт. Так что когда приходит время перейти на подгузники большего размера… Раз и всё: доставка на дом, никакой беготни, суеты.

– А у ребёнка есть имя?

– Есть ли у ребёнка имя? Да. Какое мы дали ему имя?

– Фредди.

– Фредди. Но можно не Фредди.

– Сэм. Был у нас такой запасной вариант.

– Сэм – малыш совсем. Суть в том, что каждый час рождается десять тысяч малышей. Это получается 254 000 малышей в день. И кто-то должен позаботиться об их дерьме. Я хочу быть этим человеком.

– Десять тысяч малышей в час. Разве получается не двести сорок тысяч в день?

– Да.

– Хорошо. Была маленькая накладка. Думаю, большой роли это не играет.