Галина Гужвина - Сказки Надивы – 2. Прогулки по звёздам. Высшая Школа Сказкотворчества. Ступень 2

Когда кто-то из команды оступился и вывихнул ногу, Сусанин из лиан соорудил носилки бедолагу два дня несли на них, по очереди сменяя друг друга.

Ну и с носильщиками разговор велся через Сусанина – он довольно бегло говорил на суахили. Кроме него, только один из присутствующих владел этим языком, и то, с трудом подбирал слова.

В общем, Сусанин в походе оказался незаменимым человеком. Не раз ему об этом говорили его спутники, да и Панночка беседовала с ним довольно мило, без своего привычного недовольного выражения лица.

Через две недели путники пришли к цели.

Это оказались заброшенные алмазные копи, когда-то принадлежавшие деду Панночки, и вроде бы выработанные до конца. Но ведь что-то же заставило Панночку приехать сюда и целых три дня вместе со своими топ-менеджерами лазить внизу? А так же рыться в полуразвалившемся здании конторы? Сусанин два раза успевал оттолкнуть Панночку от падающих на ней сверху кусков штукатурки и однажды подхватил её, когда доска под ногой Панночки провалилась вниз.

Так что когда на четвёртый день объявили праздничный ужин в честь окончания экспедиции, много раз кружки с лёгким спиртным напитком поднимались вверх з здоровье Ивана Сусанина.

Сусанин хмельное не пил. Как его не уговаривала Панночка. Он смотрел в небо и улыбался. Что то его во всей этой истории настораживало. Но не мог понять – что именно. Луна медленно ползла по горизонту. Давно пора было спать, если завтра объявлена дорога обратно, то нужно вставать рано, а до сих пор никто не угомонился. Когда Сусанин сказал об этом Панночке. Она лишь махнула рукой:

– «Ладно, последний день можно!»

Это не нравилось, Сусанину, это было неправильно, и ещё ему показалось, что топ-менеджеры как то странно на него смотрят. Может, смеются, что он не пьёт вино? Но Сусанину было на это наплевать. Во-первых, он на работе. Во-вторых, он не пил вообще. Никогда. И не курил.

Подошёл главный топ-менеджер, принёс в кружке чай.

– «Хлебни, Сусанин! Элитный чай из личных запасов. Берёг всю дорогу, думал, придём на место, устроим шикарное чаепитие. А тут и посидеть красиво нормально негде. Не тащить же его назад. Угощаю.»

Сусанин отхлебнул немного. Вкус был странный, но приятный. Да мало ли что сейчас в чай добавляют? Бергамоты, землянику, чабрец. Этот тоже, видать, с добавками.

Сусанин неторопливо цедил чай.

Часа через два Панночка предложила всем отдохнуть перед возвращением. Народ медленно расползался по палаткам. Сусанин, без конца зева, сменил постовых, чтобы они тоже отдохнули, и улёгся спать рядом со своим рюкзаком, прямо на кучке сухой травы.. Жутко клонило в сон Последняя мысль была:

– «Надо же как устал…»

Проснулся от того, что очень хотелось пить. Солнце слепило прямо в глаза, спасибо, что хоть от росшего рядом куста падала небольшая тень. В лагере стояла подозрительная тишина.

– «Спят все, что ли?» – вяло подумал Сусанин и трудом повернулся на бок. И удивился, не увидел рядом палатки. Сел. Огляделся. Лагеря не было. Только пятна примятой травы там, где стояли палатки. Сусанин потянулся к рюкзаку – и увидел лист бумаги, засунутый в карман рюкзака.

– «Уважаемый Иван! Поскольку Вы не явились утром на работу, а все наши попытки Вас разбудить не увенчались успехом, вынуждена сообщить, что Вы уволены за неявку на рабочее место, за невыполнение договорных обязательств, и таким образом наш контракт считается разорванным. Всего Вам хорошего! Панова.»

– «Ах ты, зараза белобрысая! – ругнулся Сусанин. – Панночка, едрит твою!»

Чем же, интересно, напоил его топ-менеджер? Во рту было сухо, и время от времени глаза закрывались и Сусанин шёл чисто по инерции, на силе воли, понимая, что нельзя ему здесь одному в джунглях оставаться. Зато он шёл один и без поклажи. Но всё равно не мог понять, неужели караван его бывших товарищей двигается так быстро? Да и не видно было по тропинкам, что здесь недавно кто-то прошёл. Как протопали несколько дней назад здесь люди, так вот следы в одну сторону и остались. Где же тогда все, куда они ушли?

Вспомнил тогда Сусанин, что слышал сквозь сон какое-то гудение, как вертолёт висел над лесом. Вот он балда! Надо же было осмотреть окрестности лагеря! Ведь если вертолёт садился где-то неподалёку, должны были быть следы! Но возвращаться было поздно, да и какой толк в этом?

Приходилось ещё искать себе еду, отвлекаться не хотелось, но силы двигаться вперёд были нужны. Сбоку Сусанин приметил большое дерево с плодами, напоминающими груши. И он потопал прямиком к дереву. Нарвал жёлтых красивых плодов, откусил. Вкусно! С удовольствием снял берцы, сложил их в рюкзак и решил идти босиком. Земля здесь мягкая, змею он увидит, если что, а ноги хоть не так устают.

Доел груши, рассовал их по карманам и смело шагнул прочь. И тут же заорал от неожиданности. Во все стороны из под его ног шарахнулось множество многоножек. Две из них пробежали по босой ноге Сусанина и тот почувствовал, как ногу будто огнём опалило – на коже осталась цепочка мелких красных следов.

Суснин озадаченно нахмурился. Ну точно, это же цавки – жучки-многоножки, их лохматые ламки покрыты какой-то ядовитой дрянью, от которой тело чешется неделю, а то и больше. Надо срочно найти любой пруд, в котором растёт местная разновидность чакана, только илом из под корней этого растения можно исцелить эту напасть.

Ругаясь сквозь зубы и шипя от боли, Сусанин брёл по зарослям, ища хоть маленький прудик. Он должен быть где-то здесь, почва под ногами была сырая, значит, вода близко. А вот и он, и, слава бог, растёт и чакан.

Сусанин с наслаждением зашёл в прохладную воду. Боль в ноге немного ослабла, но кожа всё равно ныла.

Сусанин вздохнул несколько раз, а затем наклонился и достал о дна зелёную вонючую массу. Да, ил вообще-т штука не слишком пахучая. Но зато вполне себе целебная. И Сусанин, выйдя на берег, щедро намазал кожу ноги зеленоватым месивом.

И опять помянул недобрым словом Панночку, по милости которой он тут оказался. И тут его осенило.

– «Иван! Живой! – обрадовался Юрий, увидев Сусанина. – А нам Панночка такого о тебе наговорила! Но я знаю, что ты в огне не горишь, в воде не тонешь!»

Сусанин хмыкнул и пошёл в знакомый кабинет.

Панночка встретила его довольно холодно. Чего и следовало ожидать. И, конечно же, наотрез отказалась заплатить за работу. И напрочь отрицала свою сопричастность к тому. Что произошло с Сусаниным.

Впрочем, Сусанин и не рассчитывал, что дело так легко образуется. Но пока он выслушивал обвинения Панночки в безответственности, разгильдяйстве и прочих грехах, которые за собой не чувствовал, он незаметно открыл коробку с многоножками и вытряхнул их прямо под стол Панночке. Уходя, оглянулся на ей голые ноги, обутые в тонкие босоножки. Цавки наверняка рано или поздно доберутся до них. Очень уж проворные твари.