Сергей Уманский - Женская история о наивности, слабости и силе

Татьяна пыталась возразить, но Либерман жестом руки приостановил ее:

– Он необычен и важен. Актуален для многих женщин, попавших в подобную ситуацию. Ваши заметки, если их немного «причесать», могли бы быть великолепным пособием. Возьмитесь, пожалуйста, за этот проект, а я вам помогу. Обещаю.

Михаил Львович смотрел на Татьяну Михайловскую. Она была в нерешительности. Пауза затягивалась.

– Кстати! – прервал молчание профессор: «Это может быть первым шагом к решению вашей проблемы. Сейчас вы находитесь в состоянии неопределенности. Состояние неустойчивого психоэмоционального равновесия. Во многом это критическая ситуация. Перед вами сейчас открыты многие пути. Но как выбрать правильный? И вот здесь, может быть, даже сейчас, именно в этот момент, в этой точке пересекаются четыре очень важные линии: и смысла жизни, и жизненного сценария, и цели, и возможного предназначения».

– Не знаю… Получится ли… Раньше я много писала… Статьи, заметки. Но они меня не касались. Стихи писала, даже сборник маленький выпустила. Правда, было это давно. Еще до замужества. Михайловская все еще была в замешательстве.

– Как это давно было… – задумчиво произнесла она.

– Это не проблема. Для вас это всего лишь новый жанр. Татьяна, вы профессионал, и немного переработать текст, я думаю, для вас не составит большого труда. Главное, чтобы вы согласились, и тогда ваш опыт и знания увидят свет. А я буду помогать вам по мере своих сил и возможностей.

– Хорошо. Давайте попробуем. Я вам, Михаил Львович, всецело доверяю.

– Спасибо, – Либерман кивнул головой в знак благодарности. – Перед публикацией вашей исповеди надо, конечно, подправить некоторые фрагменты. Оформить их в более, я бы сказал, литературно-художественном стиле. Прочитав вашу рукопись, хочу отметить, что вы достаточно хорошо и легко пишете.

На этот раз румянец благодарности разлился по лицу Татьяны.

– Если мы постараемся, может получиться отличное пособие для женщин, которые попали в подобную сложную жизненную ситуацию. Что скажете? – заглядывая Михайловской в глаза, спросил профессор.

– Скажу, что неожиданно и здорово, – и после непродолжительной паузы: – Спасибо вам, Михаил Львович.

Когда у тебя не остается выбора

– становись отважным.

Еврейская пословица.

Яркий лунный свет проникал сквозь тонкие тюлевые шторы и причудливыми узорами растекался по стенам. Через открытую балконную дверь доносились шорохи засыпающего города. Двенадцатый час. Скоро полночь, но я никак не могу заснуть. Ночные кошмары и тревоги реальной жизни остались где-то за горизонтом времени. Кажется, что все хорошо. Но прошлое не отпускает меня. Поворачивая время вспять, сознание тонкой иглой пронизывает пласты памяти. Отдавая в мозг, болезненные уколы следуют один за другим, принося с собой нестерпимые страдания. Я задаю себе вопрос, как долго это может продолжаться, и не нахожу ответа. Поток из мыслей превращается в лавину, которая сметает все на своем пути.

Волевым усилием заставляю себя вообще ни о чем не думать. Хватает буквально на несколько минут. И снова, помимо моего желания, сознание извлекает из глубин памяти безрадостные и печальные события. Правда, нередко бывают и проблески, когда фантастический луч воображения ярким светом на мгновение освещает будущее, но, словно испугавшись чего-то, вновь возвращается в прошлое.

Возможно, что сознание таким бесхитростным образом, раскачивая лодку памяти, пытается отгородиться от реалий настоящей жизни. Витающая в ощущениях тревога перед неизвестностью рождает этот сумасшедший танец мыслей.

Огромный неправильной формы диск небесного светила занял большую часть моего окна. Серебристо-желтый струящийся лунный свет заполнил все пространство, создавая ощущение нереальности происходящего. Хочется закрыть глаза и спрятаться под одеяло. Холодом и отсутствием жизни веет от этого ночного сияния.

Лунный свет. Какой-то он не живой. Нет в нем теплоты и радости. Как моя жизнь.

Время идет, оставляя позади себя череду трагических событий. Память пытается их забыть, но бессонница каждую ночь напоминает мне об этом, ввергая в пучину безысходности и депрессии все глубже и глубже.

Алкоголь,

Высоко подняв голову,

Победоносно шествует по миру,

И продолжает собирать свою

Ужасную и смертельную дань:

Человеческие слезы,

Несчастья и трагедии.

Пять лет прошло с того времени, как мой муж начал пить запоями, но только недавно я поняла, что являюсь женой алкоголика.

Я много слышала о пьянстве и алкоголизме, кое-что читала, кое-что видела, но соприкасаться с этими явлениями как-то не приходилось. Все это казалось далеким и нереальным, не таким страшным и безнадежным. Мне было безразлично, излечим алкоголизм или нет. Меня это не касалось. Описываемые кошмары и ужасы жизни с алкоголиками казались или выдумками, или плодами разыгравшегося воображения.

У меня все это будет впереди.

А начиналось все красиво. Цветы и шампанское – как атрибуты вечного праздника. Сначала это ощущение приходящего торжества и связанные с ним приятные хлопоты. Подготовка праздничного стола и его сервировка создают особую атмосферу. Сам же алкоголь всегда является королем, царственной персоной. К нему всегда особое отношение. И он это знает, наряжаясь в сотни разных одежд. Красивые этикетки и изящные формы бутылок.

Алкоголь многолик, и в то же время един. Кого ласково и нежно, кого грубо и беспардонно – он затягивает в свои сети. Не спрашивая разрешения, овладевает умами и сердцами людей, забирая их душу и превращая их в серую бесформенную массу.

Сейчас я знаю точно. Там, где в семье есть алкоголик, счастья нет.

Боже мой, – думала я, – для чего люди употребляют алкоголь? Ну, для чего?! Изначально мало кого интересует этот вопрос. Пьют и пьют. Традиции такие.

И меня раньше этот вопрос не интересовал и не волновал. Впрочем, как и все другие вопросы, связанные с алкогольной тематикой. Когда муж стал сильно пить, я у него начала спрашивать о причинах столь частого употребления алкогольных напитков. Сначала мои вопросы его веселили. Он говорил, что это нормально для взрослого мужчины, что ничего страшного в этом нет.

«Ну, встретились с друзьями, посидели. Обычное дело».

«Сходили в баню. Это святое – выпить после бани».

«Обмыли машину. Серьезный повод. Не каждый день машины покупают».

«Просто расслабился. Устал. А что, нельзя?»

«Неприятности на работе».

«Друг Саня Ершов получил повышение по службе. Надо было уважить человека».