Сергей Уманский - Женская история о наивности, слабости и силе

Я не была такой. Всегда реально оценивала и себя, и свои возможности. Была какая-то уверенность и осмысленность. А сейчас все чаще и чаще возникает ощущение, что я абсолютно не в состоянии контролировать ситуацию. Я смотрю на жизнь как бы со стороны и вижу, что она проходит мимо меня.

И как-то незаметно исчезла критика и к себе, и к тому, что со мной происходит.

Я не говорила родителям мужа о пьянстве их сына по двум причинам. Во-первых, я боялась расстроить пожилых людей неприятным для них сообщением; а во-вторых, я боялась навлечь на себя их гнев.

Когда только начиналось пьянство моего мужа, я много думала, как этому воспрепятствовать, как его контролировать. Меня же он уже тогда практически не воспринимал и не слушал, когда я заговаривала о его пьянстве. Я искала пути, мучилась, придумывая способы воздействовать на него. Но, увы….

Тогда у меня созрело решение все рассказать его родителям. Начала готовиться заранее. Продумывала, что сказать, как сказать, когда сказать.

Как-то, прогуливаясь по скверу, я встретила свою однокурсницу. Рита сама окликнула меня. Я бы ее не заметила, а заметив, не узнала. Она сильно изменилась, подурнела. Разговорились. Ее семейная жизнь не сложилась с самого начала. Муж был старше ее на восемь лет. Для него это был второй брак. Вспыльчивый, раздражительный, он не терпел никаких возражений. С самого начала в семье начал наводить свои порядки. Хотя спиртное употреблял редко, однако почти всегда был очень груб и деспотичен. После рождения ребенка стал еще более жестоким. Часто избивал Риту, издевался над ней.

В отчаянии от безысходности своего состояния Рита обратилась за помощью к родителям мужа. Их негодованию от такой Ритиной «наглости» не было предела. Приняв ее – сироту, они ждали от нее благодарности, а не упреков в адрес их сына. Они обвинили ее в том, что она плохая жена и безответственная мать, и их сын просто вынужден принимать жесткие меры, чтобы в семье был порядок, а ребенок получал в должной мере внимание и заботу. Более того, они пригрозили ей, что, если она не изменится, не будет послушной женой и заботливой матерью, они заберут у нее ребенка и лишат материнства.

После этого ее жизнь стала сплошным кошмаром. Она не имела права голоса. Об нее разве что не вытирали ноги. Она была растоптана и раздавлена. Потом были неоднократные суицидальные попытки и психиатрические больницы. Затем развод и лишение материнства. Сейчас опустошенность и одиночество.

Ее рассказ меня потряс. При расставании я дала ей немного денег, хотя Рита и не просила. Когда она без тени смущения брала деньги, мне показалась, что для нее это привычно. Я не стала анализировать свои сомнения. Слишком неприятным был осадок.

Не знаю, правильно я сделала или нет, но я не решилась рассказать о пьянстве мужа ни его, не своим родителям. По большому счету, что они могут сделать?

Решать надо самой.

Это состояние невозможности прекратить пьянство супруга рождает бессилие, ощущение собственной беспомощности. Я привыкла полагаться на себя. Какие-никакие, а определенные достижения у меня имеются. И взаимоотношения с людьми тоже нормальные. Но с собственным мужем ничего не получается. Что только ни предпринимала – никаких сдвигов. Найти бы против него какие-нибудь действенные рычаги.

Сейчас обратила внимание на словосочетание «собственный муж». Собственный… Хм… Интересно, когда я его перевела в разряд собственности?

Гнев – где-то рядом с агрессией.

Раньше я была спокойной.

Да. Тревога, страх, депрессия, гнев. Одни страдания. Не осталось только искренней радости и солнечного веселья, которыми я когда-то была переполнена. Куда все это ушло?

Ну вот. Опять слезы.

Тоска зеленая. Жалко себя.

Замкнутый круг.

Надо рвать его к чертовой бабушке.

В последнее время я стала чаще жалеть себя. Не знаю – убогость какая-то. Чего жалеть? Молодая женщина, здоровая, красивая, умная, достаточно обеспеченная, чтобы свободно прокормить себя и своего ребенка. Не понимаю. Внутреннее самоощущение – я достойна большего, чем имею.

А что имею? Когда думаю об этом, слезы сами наворачиваются на глаза. Мне кажется, что сейчас я за неделю проливаю слез больше, чем за всю предыдущую жизнь.

Помню, одна знакомая рассказывала мне о пьянстве своего мужа. Она выглядела вялой и безынициативной, поэтому, как мне подумалось, что если я простимулирую ее, она сможет исправить ситуацию.

– Ну что ты расклеилась, руки опустила, слезы льешь, сопли-слюни пускаешь. Мягкотелая стала и безвольная. Ты же раньше не такая была. Соберись. Бороться, биться за себя надо!

Как я ей бойко советовала, что надо делать.

А сейчас сама сижу, реву и не знаю, что делать.

Вот такая я и жизнь непутевая моя.

Пытаюсь себе говорить те же самые слова – но как-то не воодушевляет. Может быть, для меня нужны другие слова? Кто бы только мне их подсказал…

Депрессивная ли я? Внешне по мне этого не скажешь. На людях внутренне собираюсь, настраиваюсь и выгляжу достойно. Обманываю. Как мне надоел этот обман. Завралась. Помимо того, что обманываю их, обманываю и себя.

Но когда прихожу домой, где меня никто не видит, я чувствую себя полностью опустошенной.

По большому счету меня сейчас ничто не радует. Даже временная трезвость моего мужа. Твердо знаю, что за неделей трезвости будет недельный запой. Это раньше я была тревожной – а теперь безразлична. Стала как автомат.

Меня перестали интересовать женские штучки. Я стала равнодушна к хорошей косметике. Крашусь, чем придется. Когда дома нахожусь одна, по большей части сижу и тупо пялюсь в телевизор. Смотрю какие-то идиотские сериалы. Если бы мне раньше сказали, что я буду глазеть на это «мыло», я бы в лицо рассмеялась тому, кто это сказал, и покрутила бы пальцем у виска. Боже мой, что со мной произошло? Неужели это я?

Кошмар.

Исчезла искренность в отношениях. Я всегда была общительная и открытая. Да, именно была. Сейчас я другая. Внешне это может быть и незаметно, но я стала другой. Скрытной и лживой. Скрываю то, что имеет отношение к моей семье. Когда вопрос касается супруга – или уклоняюсь от прямого ответа, или беззастенчиво вру. Научилась. Никто и не заподозрит. В театре хуже играют. А у меня все естественно. Или, может, мне это кажется? Видят и молчат?

Меня муж не бил. И вообще я не знаю, что такое физическая боль. Я удивляюсь долготерпению некоторых женщин. Они готовы сносить не только измены, пьянство, унижение, но и физическое насилие над собой. Если бы такое произошло в нашей семье, со мной, я бы этого никогда не простила. Я думаю, что если мужчина ударил женщину хоть раз, не важно, в каком состоянии он находился, считай, что у него тормозов нет. Если ударил хоть раз, значит, ударит еще и не единожды.