Елена Нечаева - Хронический алкоголизм и пьянство. Наблюдения практикующего психоаналитика

Такой пьяница может вполне успешно посещать психоаналитика, поддерживая себя в определенных рамках и до наступления (или нет) неких своих изменений, и при этом он может быть «полноценным членом общества» на протяжении десятков лет.

«Хронический алкоголик» – тот, кто употребляет алкоголь «вместо еды», не может контролировать количество употребляемого (или есть фантазия контроля при постоянном увеличении дозы).

При этом употребление алкоголя значительно влияет на жизнь, на осуществление социальных функций (например, «после употребления не хожу на работу минимум один день», «часто меняю место работы потому, что из-за прогулов на фоне употребления алкоголя меня увольняют»).

Просто пьяница употребляет алкоголь исключительно для (какого-либо) удовольствия (как «ощущает и осознает удовольствие»), а хронический алкоголик давно забыл «для чего и зачем» он пьёт.

Либо «помнит», но обоснование давно перестало быть реальным, осознанным, например:

– Каждый вечер выпиваю значительную дозу крепкого напитка для того, чтобы заснуть!

– А я и не знаю точно – чего это я бухаю постоянно!?

В первом случае, полагаю, всем ясно, что «чтобы заснуть» – это про адекватные физические, эмоциональные, интеллектуальные нагрузки на протяжении дня, прогулки на свежем воздухе перед сном и еще ряд факторов, ни один из которых не предписывает употребление «пол-литры» в качестве снотворного.

Во втором случае, корректнее говорить про «конечно, помнит», но очень не хочет говорить вслух. Или (уже) действительно не помнит, но тогда и дело «совсем плохо».

У каждого первого хронического алкоголика – проблемные родители.

При этом в большей части (наблюдаемых мною) случаев алкоголик не осознает и/или отрицает «проблемность» родителей.

Часто родители являются «неприкасаемыми» ни при каких обстоятельствах, их «нельзя обсуждать».

В абсолютном большинстве случаев приходится достаточно долго ждать хоть какого-то рассказа о родителях.

При этом любых провокаций или прямых вопросов о родителях приходится избегать, так как зачастую они вызывают агрессию и/или длительный отказ от разговора о родителях, другое сопротивление вплоть от отказа от анализа:

– Меня спросили про папку с мамкой! Ужас! Я больше не приду!

Либо рассказы о родителях являются крайне скудными, как «родители есть, но их как будто не было и нет» и/или «о родителях можно говорить лишь кратко и в положительном ключе».

Как о покойниках – «либо хорошо, либо ничего».

На самом деле это «отсутствующее присутствие» или «присутствующее отсутствие» родителей обозначает вот это: родителей настолько «много», они настолько управляют личностью алкоголика, алкоголик настолько мощно захвачен родительскими интроектами, что попросту не замечает такого захвата, как никто из нас не замечает ежедневных закатов и восходов солнца.

Закаты и восходы «просто есть», и они настолько привычны, что проходят мимо нашего внимания.

Как человек не замечает укуса впившейся пиявки из-за вещества, которое та впрыскивает, чтобы жертва не заметила внедрения, так и алкоголик не замечает внедрения в себя (чего-то/ кого-то) Чужого.

Но, если пиявка насытится и сама отвалится, то «чужой паразит» (родительские интроекты) остаётся внутри алкоголика либо очень надолго, либо навсегда.

Возможно, поэтому алкоголику приходится постоянно впрыскивать в себя «другой яд», чтобы хоть как-то «контролировать» свои мучения, как классическое:

– Голова с утра болит? Так это потому, что я вчера принял на грудь, а не потому, что меня разрушают внутренние проблемы. Чтобы ни в коем случае не разбираться со внутренними проблемами, я буду бухать и бухать далее.

Плен родительских интроектов является настолько обыденным, что не может восприниматься, как нечто чужеродное, назначенное, разрушающее, да и вообще – в качестве Другого/ НеСвоего/ Отдельного.

Напомню, что мы становимся взрослыми тогда, когда осознаем, что наши родители – это Другие Взрослые (и никак иначе).

Таким образом, будет корректно сказать, что хронический алкоголик никогда не взрослеет по-настоящему.

Иногда даже одного факта в анамнезе (об истории с родителями) достаточно для вывода о хронической инфантильности (в каком возрасте алкоголик застревает навсегда, можно выяснить в процессе работы).

Даже, если алкоголику изредка удаётся «наехать» на родителей, он мгновенно вваливается в чувства вины и стыда (которые может не осознавать и может отрицать чувства вины и стыда, которые испытывает Сейчас и Здесь), и вновь заливает эти чувства очередной порцией алкоголя.

Нередко обходится даже без «наезда» – простое упоминание родителей, даже в традиционном «положительном ключе», приводит к очередной порции алкоголя.

При этом сам алкоголик даже отдаленно не понимает причин – почему ему прямо сейчас захотелось «принять на грудь», и он, если захочет, найдет любую другую причину, кроме «я захотел выпить просто потому, что сейчас вспомнил родителей».

При всём описанном не наблюдала особого значения – кто из родителей является «наиболее проблемным» – мать или отец, или оба родителя.

В любом случае, кроме прочего, у алкоголика присутствуют серьезные проблемы в отношениях с «противоположным полом».

При этом, если проблемным является отец, то мужчина-алкоголик будет иметь серьезные препятствия для полноценных и здравых отношений «с женщинами» точно так же, как если бы наиболее проблемной являлась мать.

Таким образом, можно предположить, что родители алкоголика «сами не определились в своей половой идентификации», как минимум.

Не всегда, но чаще – если у «не алкоголика» относительно и достаточно четко можно различить «вот это – от мамы, это – от папы» (как Мужское и Женское), то у хронического алкоголика «концов (сразу) не найти», так как зачастую отец «без яиц» и/или имеет все признаки «истеричности по женскому типу» (как «НеМужчина»), а мать является «обладательницей» мужского полового члена, например.

Да, такие нюансы могут быть выяснены в процессе личного анализа или длительной личной психотерапии, но первичным является сам факт: с родительским Мужским и Женским есть мрачный «половой бардак».

Был совсем удивительный и вместе с тем характерный (для хронических алкоголиков) случай: формально родительская семья была и остаётся полной, со стороны социума – вполне успешной (как «нормальной»), при этом Мать – классический манипулятор истероидного типа на грани «самодурства», Отец (по косвенным данным и контрпереносным ощущениям) как будто вообще не имеет Мужского, но в отличие от «громкой» Матери, скрытный и тихий (как «в тихом омуте черти водятся»).