Лилия Куприяшкина - Это по любви. Существует ли жизнь не из страха

Или это борьба со своими страхами, что ты умрешь с голода или не съездишь на море, чтобы скинуть там, хоть незначительную часть напряжения?

Но ты ведь не голода боишься на самом деле, а того, что не сможешь позволить купить себе кроме хлеба еще и икры.

Поездки в теплые страны, не являются ли всего лишь сменой картинки и поводом забыть о том, что более трехсот дней в году, тебе не хотелось жить так, как ты жил. А может, если они перестанут носить такой смысл, то не будут больше являться жизненно важными?

Неужели, из двух вариантов, страдать или жить, логичнее выбрать страдание?

Обесценивание жизни начинается с игнорирования внутреннего

состояния в угоду обладания чем-то внешним.

Точно так же, как и обесценивается «сегодня» в пользу какого-то возможного, хоть и призрачного, «завтра». Но если ты проанализируешь, то увидишь, что «завтра» нет, его не существует, до него невозможно дотянуться, ведь каждым утром ты находишь лишь новое «сегодня».

– Петь, Светлана Викторовна звонила, спрашивала о твоем здоровье. Ты у нас, оказывается, уже два дня, как болеешь! Говорит, что успеваемость у тебя упала по всем предметам, учителя жалуются…

– Мать, отвали, достала, дай поспать!

– Сынок, я же как лучше хочу! Сейчас и с образованием работу не найти, а неучи вообще никому не нужны. У Ларисы Михайловны – на работе, Леночка сама в МГУ поступила, еще и танцами увлекается. А тебя, кроме этих твоих игр, вообще ничего не интересует! В комнате, посмотри, бардак, хоть бы грязную посуду до кухни донёс.

– Ну, началось! Отвали, достала! Сам разберусь, как мне жить!

Грубая мужская рука, ее так быстро повзрослевшего сына, вытолкнула ее в коридор и дверь с шумом захлопнулась.

Слезы, боль, отчаяние и огромный поток мыслей понеслись в голове, будто детская карусель, на которой с трудом можно было рассмотреть мгновенно сменяющиеся картинки.

– Неужели этот, пахнущий потом, вечно раздраженный и ненавидящий меня мужик, это Петька, мой маленький Петька? Даже не укладывается в голове, что это тот малыш, которого я так ждала и боготворила, ради которого, в свое время отказалась от любимого дела в пользу денежной, но совершенно не интересной работы. Кажется, что еще совсем недавно он любил лазать ко мне на колени, и, обняв за шею, мог часами рассказывать выдуманные истории про свои геройства и подвиги. А теперь его как подменили: он практически перестал со мной разговаривать, что говорить об объятиях… Не поговорить! Не обняться! Самые близкие и в то же время самые чужие люди.

Но ведь он по-прежнему мой ребёнок, хотя уже перерос на две головы. Я продолжаю его любить, балую любимыми блюдами, наглаживаю ему одежду, а в ответ ни грамма благодарности, даже в магазин перестал ходить. И это постоянное «отвали», которое хуже всякой пощечины.

От обиды и бессилия прямо хочется выть! Как же он не понимает, что упускает свой шанс? У него же такая светлая голова, еще недавно был лучшим учеником в классе, а сейчас даже четверка – редкость.

Глотая слезы, Анна побрела в ванную, умыла заплаканное лицо. Подняла глаза – из отражения в зеркале, на нее смотрела уставшая сороколетняя женщина…

А она, что она, окончившая школу с золотой медалью и институт с красным дипломом?! Она, которая не упустила свой шанс, счастлива?! Доступно ли ей право, учить и давать советы своему ребенку, когда все знания о том, «как лучше», загнали ее в угол безысходности и страхов?

Как же, кажется, просто давать советы и учить жизни других людей, отвлекаясь тем самым, от своей собственной. Советы, нравоучения, правила, мнения – летят, порой косяками, словно стаи птиц, кочующих с места на место. Они никому не нужны и не важны, включая тех, кто их просит. Никто не в состоянии знать, как лучше другому, он и сам, так часто, этого не знает. Но нет же, человек уперто, все свое внимание уделяет жизни, быту, отношениям других людей. Ведь так просто решать чьи-то вопросы, потому что, лично тебе, не придется делать при этом, совершенно ничего. Ты не будешь делать выбор, не станешь ничего предпринимать, не будешь нести ответственность, если что-то пойдет не по плану.

Возомнив себя игроком чужих жизней, наблюдаешь их, но каждый раз, ты просто снова и снова сбегаешь из своей собственной игры.

Почему же?

Потому что страшно что-то поменять в своей жизни, страшно не думать про завтра, страшно просто жить.

И вот, наигравшись в игры других, ты рожаешь себе ребенка и, на первый взгляд, занимаешься своей жизнью, своей семьей, собой. Но, присмотревшись повнимательнее, ты сможешь разглядеть, что идешь по протоптанной тропинке и опять пытаешься играть другими, просто этими другими, теперь, стали члены твоей семьи.

Воспитывая ребенка, обвешиваешь себя долгами, стараешься одеть, обуть, накормить, да так, чтоб было не хуже, чем у других, а то и лучше. Пусть завидуют! А ты, тем самым, потешишь свое Эго превосходством над окружающими и, в первую очередь, над своим же ребенком.

Все начинается как у большинства: ты отказываешь во внимании себе для того, чтобы твое потомство стало лучше, успешнее и счастливее тебя. Ничего особенного, правда?

По мере взросления ребенка, задачи начинают усложняться и, вот ты уже работаешь для того, чтобы заплатить денег репетитору, рассчитывая получить в результате отличника «боевой и политической подготовки». Усталость и раздражение продолжают накапливаться, но ты все равно стараешься быть хорошей мамой, наплевав на свои чувства и истинное желание – никуда не бежать и ни за чем не гнаться.

В результате всех этих действий, в сознании формируются некие образы и представления, которым в дальнейшем приходится соответствовать, абсолютно всем участникам процесса. Долги повешены, и все вокруг друг другу должны. Но источник их таится в знаниях, из которых всю твою сознательную жизнь складывалось представление о том, каков должен быть мир. Со слова «должен» все начинается, ровно так же, как именно на нем, можно и закончить.

Любые представления, будь они о жизни или о себе самом, – это долги, раздав которые, ты откроешься истинной свободе.

Выход там же где вход, только с другой стороны: помещая себя в границы представлений, ты сначала вешаешь долг соответствия им, на себя, а затем на других; вышагивая из этих ограничений, в первую очередь, снимаешь долги с других и, в таком случае, ты тоже перестаешь быть должным.

Отстать от своих детей – это дать им возможность не внять тех программ, которые не сделали тебя счастливым.

Не посвящай жизнь обидам на ближних, попробуй смотреться в них как в зеркало, тем самым познавать себя. Наблюдай за своими чувствами. Только тебе доступно истинное знание о том, что ты чувствуешь внутри: обиду или все-таки чувство вины и, что является спасением от чего.