А. Зеличенко - Введение в высшую психологию

Язык взаимодействий начинался в бихевиоризме с описаний взаимодействия человека со средой и в социальной психологии как средство описания взаимодействия между людьми. Однако со временем его область расширилась безмерно.

В общем виде, каждый субъект взаимодействия можно назвать идеей (в той или иной стадии ее реализации), и тогда все содержание психической жизни можно рассматривать как взаимодействия идей, формирующих психику. Взаимодействовать внутри психики могут впечатления, мысли, субличности… Процесс мышления, как и другие когнитивные процессы, тоже можно рассматривать, через призму взаимодействия. Аналогично, и процессы личностного развития можно рассматривать как осознанное взаимодействие представлений. Но еще интереснее оказалось рассматривать взаимодействие человека с идеями, которые для него являются как бы внешними, например, почерпнутой из книг информацией.

Расширение понятия среды с вещественного мира, воздействующего на человека через органы на чувств, на тонкие миры, которые воздействуют на человека информационно, позволяет представлять душу человека как часть Мировой Души, взаимодействующую с Ее другими частями.

С категориальной системой взаимодействия тесно связан пока что мало освоенный, но богатый и важный аппарат, доставшейся психологии в наследство от алхимии. Химия психического (только в этом смысле имеют смысл алхимические трактаты, а не в смысле химических превращений веществ, как их наивно интерпретировали профаны на протяжении многих веков), – это как раз и есть наука о взаимодействии различных составляющих психической жизни и плодах этого взаимодействия – рождении новых психических вещей, вершиной которых является золото, или философский камень – цель развития психики.

Это письмо было написано почти 10 лет назад. И в нем оказался опущен очень важный аспект темы: перспективы развития психологии в том или другом подходе к ее изучению. Мы видим несколько полей, на которых психологи растят психологическое знание. Мы знаем, что уж е выросло на этих полях: на одних урожай больше, на других – меньше. А что еще можеттам вырасти? Вот что важно.

Изучение этого вопроса довольно быстро приводит к пониманию, что одни парадигмы ничего принципиально нового вырастить не обещают. А на других полях мы можем собрать богатый урожай. Чтобы разобраться, что – где, где у психологии какие перспективы, я немного модифицировал категориальный аппарат, предложенный в этом письме – изменил некоторые названия и кое-что расширил.

В следующей таблице представлены 10 ракурсов, в которых мы видим психику и соответственно 10 полей, на которых мы растим психологическое знание. Одно из них распахано полностью, и нового урожая на нем ждать не приходится. Одно не пахано вовсе – целина, но как раз она-то и сулит самый богатый урожай. А еще восемь полей по уровню их возделанности занимают промежуточные положения и обещают урожаи от небольших до весьма богатых.

Язык свойств («язык прилагательных») самый развитый в психологии. Его идея представить вселенную психики в виде точки в многомерном пространстве свойств, неизменных для данной психики.

Популярность подхода связана с тем, что он делает психологию наукоподобной и обеспечивает технологию массового производства наукоподобного знания. В самом деле, замерь два свойства на выборке испытуемых, обработай результаты, скажем, посчитай корреляцию – и вот тебе научная статья. Естественно, присоедини к своим корреляциям литературный обзор в качестве введения и спекуляции в качестве обсуждения. Всё. Так можно получать любые степени.

Процесс был поставлен на поток, заработал завод по производству психологического знания. И осталась только одна проблема – а насколько это знание ценно. Оказалось, хотя признается это медленно, не ценно. Совсем. Никому ни для чего не нужно. Кроме самих исследователей, конечно.

Почему? Потому что в живой и сверхподвижной психике очень мало постоянного. Очень мало и очень ненадежно мы можем узнать о психике, измерив ее несколькими линейками. И очень мало это нам даст как для понимания психики, так и для работы с ней.

Но сами языки были разработаны отменно. Это относится и к свойствам личности таким, как трехфакторная модель Айзенка или более современная большая пятерка, и к свойствам мотивации (модель Ш. Шварца).

Сами пространства свойств могут быть гораздо более сложными, чем просто евклидовы пространства. Но это не меняет общей сути подхода: мы получаем более-менее формализованное, но малополезное знание. Развивать этот подход дальше можно, но непонятно зачем – он не углубляет наше знание психики и не усиливает наши возможности в работе с ней.

Если язык свойств – язык прилагательных, то процессуально-деятельностный язык – язык глаголов. При этом подходе (он развивался от бихевиористов до А. Н. Леонтьева) психика рассматривается как движение, как процесс. Соответственно, вопросы, которые здесь возникают:

– о структуре процесса – его составных частях и связях между ними;

– о наборе (репертуаре) действий, которые может совершить человек;

– о характере (стиле) деятельности человека – язык наречий, ответов на вопрос как ;

– о том, какие задачи умеет решать человек (об умениях);

– о том, можно ли, а если можно, то как учить человека решать задачи (какие у человека есть способности);

– о том, что меняется в процессе, через какие состояния проходит психическое движение;

– о побудительных силах, движущих и направляющих процесс;

– о субъекте психической деятельности.

Вопросы эти разработаны неравномерно: в отношении одних процессов (например, восприятия) больше, в отношении других не разработаны вовсе; в отношении одних аспектов (например, структуры процессов) известно больше, в отношении других (стиля деятельности или ее субъекта) – меньше.

Здесь явно просматриваются и точки роста, и точки пересечений, где деятельно-процессуальная парадигма встречается с другими, прежде всего, с теми, которые смотрят на психику как на: а) взаимодействие, б) развитие, в) жизнь сознания и г) проявление субъектности (жизни Я ).