А. Зеличенко - Введение в высшую психологию

То же самое происходит с понятием «отождествление» и с очень важным для него понятием «размер Я » (размер своей части мира). Психологи много говорят о том и другом, учатся и учат произвольно разотождествляться с собой, но кто разотождествляется (и отождествляется) и что стоит за словом «собой», спрашивать неприлично по той же причине. Не более прилично спрашивать, где находится Я , каковы его функции и т.д..

И уж совсем неуловимым для психологии оказалось понятие «сущность» Гурджиева-Успенского. Интуитивно понятно, что это не фикция, а реальность. Но что это такое? И чем отличается от других Я , в частности – от тех субличностей, которые образуют личность. Всё это вопросы, не только не осмыслены, но пока и не поставлены психологами.

25 лет назад в «Психологии духовности» я обозначил эту проблематику как точку роста всей психологии. Такой она остается и сегодня, прогресса за 25 лет здесь не было.

Рефлексия открывает нам следующую феноменологическую картину. Первое, что мы замечаем, что субъектность психики – это субъектность сознания: тот, кто осознает , оказывается как бы оконечностью оптоволокна откуда исходит пучок света сознания (см. рисунок).

Второе, что мы открываем, уже даже не просто наблюдая за собой, а пытаясь управлять сознанием, – это то, что сознание позволяет подняться по оптоволокну к его истоку. Для этого нужно поместить в центр сознания (сфокусировать на нем внимание) сам процесс осознания и его субъект ( Я ), а потом несколько раз повторить эту операцию. Вот я наблюдаю за собой. А теперь я наблюдаю за наблюдателем, который наблюдает за собой. А теперь я наблюдаю за наблюдателем, который наблюдает за наблюдателем, который наблюдает за собой. И так далее.

Таким образом можно подняться к своему «настоящему Я ». Которое, правда, при встрече с ним теряет свою индивидуальность и оказывается частицей надличностного мира. Оказывается, что человек как бы вытекает из надличностного моря и становится индивидуальностью.

Третье открытие – разность разных множественных Я (субличностей). Одни из них оказываются просто ролевыми комплексами поведений-реакций, не связанных с Я . Скажем, я умею программировать и программирую. Процесс идет и идет плодотворно, но как бы без моего присутствия. Мой Я -программист делает свое дело, но меня при этом как бы и нет. Так же автономно, полуавтоматически могут действовать и мои другие Я – Я -покупатель, Я -брат, Я -гражданский активист и т.д..

Другие мои субличности (они-то и образуют сущность ) тесно с Я связаны. Можно сказать, что Я их о-свои-ло. Процесс освоение двухстадийный: первая стадия – отождествление, второй – полная интериоризация. В результате Я как бы одевается в психический костюм. Сущность – это и есть Я в психическом костюме . Множественные Я , или субличности – роли, которые я играю, не сливаясь или во всяком случае не полностью сливаясь с маской.

Часто сущность оказывается куда инфантильней многих субличностей: ребенок играет взрослых, оставаясь ребенком. С виду он совсем взрослый, по паспорту ему пятьдесят, а внутри, сущностно – ребенок ребенком. Этот феномен подметил Достоевский (первый разговор князя Мышкина с генеральшей Епанчиной: « Вы совершенный ребенок во всем, во всем, во всем хорошем и во всем дурном, несмотря на то что вы в таких летах… – То, что вы про мое лицо сказали, то всё совершенная правда: я ребенок и знаю это… Ваш характер я считаю совершенно сходным с моим »).

Происходит это из-за того, что психологическое развитие было остановлено и базовые функции, на которых только и может быть построено всё психологическое здание, например, такие как эмоциональное реагирование или простейшие коммуникативные акты, так и остались несформированными. Это не останавливает дальнейшего строительства, но построенное без фундамента, «на песке», здание как бы повисает в воздухе. Почему оно не падает? Потому что из многих «свай», на которых оно стоит, в песок упираются только немногие, под остальными крепкий фундамент. Иначе мы наблюдаем тяжелые психические расстройства. Можно ли укрепить эти висящие сваи позднее? В какой-то степени иногда можно; иногда нельзя совсем. Но и когда это сделать можно, это очень непростая работаю А кроме того, сформированные с опозданием психические функции, как правило, укореняются в сущности не полностью: человек как бы получает костыль или, в лучшем случае, протез, но не настоящую ногу. Отращивать настоящую ему придется в следующей инкарнации.

Соответственно, поведение взрослых субличностей при инфантильной сущности оказывается бессубъектно: не Я это делает, а делается это само собой. Я же, если это не полностью автоматическое поведение, остается здесь просто актером: сущность-ребенок играет во взрослого, но не живет взрослой жизнью.

Это и есть главные открытия, которые обещает нам субъектный ракурс: а) понимание природы Я и характера связи Я с надпсихическим миром; б) понимание природы сущности, ее другости по отношению к природе субличностей и ее места в структуре психики.

Слово «сознание» используют в двух значениях. Первое – часть психики, которая осознается или может быть осознана. Второе – психический процесс осознания: освещения части психики и восприятия внутренним глазом увиденного в свете осознания.

Значительную часть истории научной психологии слова «сознание» и «психика» были синонимами. Это сохранялось во многом и после работ Фрейда – психологи, и особенно, академические, всячески противились признанию того, что психика может быть и бессознательной.

Но, конечно, психика не тождественна сознанию: сознание – это то, как психика переживает, «отражает» себя, результат одного из психических действий, а именно действия восприятия себя. Так в психологию вошло понятие бессознательного.

По понятным причинам бессознательное изучено гораздо меньше, чем сознание, и здесь нас ждут многие открытия.

Но возможно самая важная точка роста при взгляде на психическое в ракурсе осознанности связана не с бессознательным, а с сознанием, с состояниями сознания. Здесь нам предстоит даже не заметить – не заметить этого нельзя, это само бросается в глаза – а понять важность различия между разными состояниями сознания в их информационной насыщенности, или когнитивной сложности, в общем, в том, как много мира отражает наше зеркало в данный момент.