Елизавета Баюшева - Осторожно, развод! Инструкция по применению – внутри

Счастливый первый брак – это счастье, простите за тавтологию, и большая редкость. В основном мы все имитируем и выдаём желаемое за действительное. Нам вдолбили, что брак – это хорошо, а развод – это прям вообще не комильфо. А как же народная мудрость «Первый блин всегда комом»? Первый брак тоже может не получиться, как и блин. Это как настоящий тест-драйв семейной жизни, и она может вам подойти, а может разочаровать уже на первом повороте, а уж при заносе захочется вообще от «движимости» этой избавиться, походить пару лет пешком, а потом купить что-то новенькое. Перед этим уже хорошенько почитав форумы, отзывы, поездив по салонам и потрогав всё то, что с рук отдают. Короче, с холодной головой выбор будет точнее и ценнее в несколько раз.

Будучи в браке и будучи не совсем счастливой, я частенько перебирала в памяти своих замужних знакомых и размышляла: вот кому из них я бы могла позавидовать? У кого из них офигенный заботливый муж? Кто из них всегда может рассчитывать на помощь и поддержку суженого в любой ситуации? Кто исправно дарит цветы, говорит комплименты и даёт почувствовать своей женщине, что она бесценна для него? Кто спрашивает, всё ли в порядке, когда на любимой супружнице нет лица? Кто замечает её внутренние и внешние изменения? Кто смог выстроить свои семейные отношения так, что друг для друга хочется «рыть землю носом»? Ответ даже меня удивил – никто! У меня не находилось таких знакомых. Хотя я тщательно перебрала всех, потратив на этих людей около 3 дней. Я записывала на листке фамилии, имена, подсчитывала годы, проведённые в браке, рисовала, анализировала и в итоге осталась с показателем, равным нулю. Для меня этот ноль стал конкретным шоком. Куда ни плюнь – сплошь замужние, но настолько они все были далеки от слова «счастье»… На фоне них мой законный муж выглядел «хромым и одноглазым», но всё-таки принцем. Он дарил цветы, подарки, давал мне денег практически на всё, что я хотела, заваливал меня украшениями, мыл за собой всю посуду, кормил себя сам, когда я уставала или работала. Не нудел, не выносил мозги своей ревностью (потому что он всегда считал себя гораздо привлекательнее меня), не требовал быть дома в 7 и нормально относился ко всем моим женским причудам и переменам в настроении. Его единственным недостатком все 12 лет брака было его абсолютное равнодушие ко мне как к женщине. Вот так просто и неожиданно. Но так случилось. Нет, в постели у нас всё было отлично. А вот с комплиментами и прочей нежностью был полный аут. Теперь из сожалений остался только сам факт, что приходилось сожалеть об этом. Сожалеть о сожалении. Грустнее, по-моему, просто не бывает.

– Я не люблю целоваться, – заявил он примерно на 20-й день после свадьбы.

– Шутишь? – веселилась я, пытаясь поцеловать его в ухо.

– Фу, это мерзко, эти слюни, – морщился он.

Тогда я, наслаждаясь новоприобретённым статусом замужней дамы и золотым кольцом на пальце, не поняла серьёзности его заявления и продолжала пребывать в счастливом небытие. Но когда он стал напоминать об этом раз в неделю, я поняла, что ОН совсем не шутит. И с поцелуями придётся завязать. Остались товарищеские чмоканья, которые меня только раздражали. И когда мы лежали голенькие в постели, да! Ничего не менялось даже на 10-й странице Камасутры. Он не любил целоваться ещё сильнее, чем я не любила французский майонез. Не переваривал. Иногда мне, конечно, перепадало что-то посолиднее (это, кстати, было ЕГО любимое слово), и я даже получала удовольствие. И счастливая жила дальше, до следующей фразы «я ненавижу целоваться», правда, уже с уточнением «ну ты же знаешь». Как и все замужние дамы, «я всё, конечно, знала», но сначала любовь и эйфория, потом страх и наши убогие стереотипы не давали мне даже подумать о разводе. Любое сложноподчиненное предложение со словом «развод» вызывало панический страх и дрожь в конечностях. В ссорах мы, конечно, посылали друг друга «на развод», но это были лишь слова и эмоции, ничего серьёзного. Никто туда так и не уходил, а зря.

– Иди и разводись! – периодически отправлял он меня, не зная, как справится с очередной моей истерикой.

– Конечно, пойду, раз ты так легко от меня отказываешься, – стандартно отвечала я.

Но ни наутро, ни под вечер никто никуда не шёл. Всё, на что хватало смелости, – это уехать к себе домой или поплакаться подружке.

Как, когда и почему мозг так проел страх развода? Кто вселил его в меня? Откуда он взялся в моём теле? Будучи абсолютно равнодушной к бракам, почему я испугалась его отсутствия? Почему, поняв практически сразу, что я не могу жить без поцелуев и объятий как без чая по утрам, не оставить человека в покое? Не портить друг другу нервы? Зачем изводить себя? Зачем развивать друг в друге сомнительные комплексы? Зачем пытаться принять то, что не получилось принять уже тысячу раз? Бегство от мысли о разводе – это тоже непростительный РАЗВОД.

– Мы – мазохисты? – вопрошала я себя через пару лет брака.

И полезла в любимую Википедию: «Мазохизм – это склонность получать удовольствие, испытывая унижения, насилие и мучения. Может быть чертой характера или девиацией (отклонением параметров от нормы) в поведении». Что-то не очень похоже. Удовольствие от всего происходящего я не получала точно. Черта характера – вряд ли. Девиация – ну тоже не про меня. Значит, мазохизм отпадает. И как бы часто и пафосно я ни употребляла это слово по отношению к себе – мазохизмом прикрываться больше не получилось. И я понеслась дальше по волнам моего какого-никакого, но всё-таки брака. Разводя себя дальше надеждами и страхами бытия. Процесс пошёл. Теперь я точно знала, что не мазохистка. Научилась готовить печень в кляре, щи, покупать рубашки, носки и трусы по размеру, всё чаще плакалась подружкам и маме, уезжала куда-то, устроилась на работу, начала откладывать деньги, всё реже устраивала истерики и всё больше наблюдала за всем происходящим вокруг меня. Но спокойствие было настолько показным, что я, не стесняясь, упрекала мужа ещё и этим. Напряжение внутри разрасталось и приближалось к нам, как тунгусский метеорит к просторам тайги и Енисея. Как он меня терпел?

– Мы боимся? – продолжала я свою исследовательскую деятельность.

Со страхом интереснее, чем с мазохизмом. «Страх – это внутреннее состояние, обусловленное грозящим реальным или предполагаемым бедствием». С точки зрения психологии ещё и считается отрицательно окрашенным эмоциональным процессом. Подходит? Вполне! Какое «бедствие» мне грозило? Какой негативный процесс меня ожидал? Ну, конечно, разведёнка! Вот! Вот оно, чудовище, которого так боится большинство замужних, но не самых счастливых дам. Из «окольцованной» дамы снова превратиться в одиночку! Да ещё и разведённую. А значит, ущербную (ведь явно с ней что-то не то, раз такоооооой мужик от неё ушёл). Кому она теперь нужна? Ну и что, что молодая! Ну и что, что красивая, умная, интересная, в полнейшем адекватном состоянии… Не нужна никому! Точка!