Елизавета Баюшева - Новейшие истории повседневности. Когда проза и стихи переплетаются…

Фотограф Вика Кузнецова

© Елизавета Баюшева, 2021

© Вика Кузнецова, фотографии, 2021

ISBN 978-5-0055-5947-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пока наблюдаешь ты, помни – за тобой тоже кто-то наблюдает…

Я родилась и не знала, что мне так понравится жить,

Что запах весенних ромашек,

Колокольчиков сизых и кашек,

Закаты у маленькой речки,

Загадки у старенькой печки,

Остывшее за ночь крылечко,

В огарок сгоревшая свечка так будут меня бередить.

Я та же! Я та же! Я так же люблю танцевать,

Смотреть, как уходят вагоны,

Меж рельс как мелькают перроны,

Слушать, как стрелки шагают,

Как время порой замирает,

Как там за воротами ветер

Все песни поет, и шепчет, и просит за ним повторять.

…Я не знаю, что будет, ведь мне так нравится жить,

Я буду пытаться красиво,

Я распишу все стихами,

Я обезболю таблеткой,

На ощупь запомню, глазами.

Я буду смеяться, как раньше,

И плакать от счастья, как будто не знаю, что время пришло уходить.

Помню, как-то я сидела за столиком в кафе, попивала газированную воду, и, пока пузырьки слегка пощипывали мой язык, я слушала. Раз в месяц у меня случались такие особенные дни, когда мне нравилось «держать всех под колпаком». «Под колпак» попадали все те, кто оказывались со мной на одной площади: в одном кафе или ресторане, в который я приходила вкусно поесть и «вкусно» послушать. Обычно я старалась занять столик в центре зала и наблюдала. В этот вторник кафе гудело, но слабо. Не так, как по вечерам пятниц или разгульных суббот. Кто-то забежал пропустить по кофейку между работой, кто-то пришел на бизнес-ланч, остальные были похожи на беспокойных муравьев и пытались одновременно жевать «Цезарь», болтать друг с другом, отвечать на входящие звонки и устраивать прямой эфир для креветок, разложенных по краям тарелок.

«Сколько вкуса в одном стакане этой газировки! Это потому, что бутылочка у них из стекла, а не из пластика, как обычно дома», – подумала я и сделала еще один большой глоток.

Итак, начнем. Я окинула беглым взглядом свою территорию. Кто эти люди, которые сейчас рядом со мной? Что у них внутри: боль, отчаяние или невероятные счастье и любовь? Что они читают перед сном: Библию или Ахматову? И почему именно их голоса я сегодня слышу? Ведь если все предначертано, то значит ли это, что мы собрались в этом кафе совсем не для того, чтобы просто пожевать салат и разбежаться по разным работам и делам? У нашей встречи другие смысл и предназначение. Но какие?

У окна сидел молодой человек за ноутбуком и мелкими глотками пил кофе. Идеальная борода, идеально подстриженные усы, идеальной белизны дорогая рубашка, идеально чистая обувь, и да, мне плохо видно, но, кажется, он делает маникюр. Он знал, что он идеальный, поэтому делал вид, что он очень занят, а может, и правда, совершал очередную идеальную сделку на идеальную сумму в миллион. Он казался мне слишком идеальным. Метросексуал. Но идеальность не так привлекательна, как может показаться на первый взгляд. Несомненно, совершенные мужчины будоражат чьи-то сердца, но в моем случае я начала зевать сразу после того, как просканировала его от усов до кончиков его кожаных, кажется, лаковых, ботинок.

«Все-таки предел совершенству есть», – подумала я и заказала еще воды.

За столиком в центре зала сидели две молодые девушки. До безобразия молодые. Я в свои опытные тридцать с хвостиком понимала, что им максимум по двадцать. Да и то, возможно, что мое предположение могло бы смертельно оскорбить их юный возраст. Безупречно одетые, с яркими Galaxy, которые они не выпускали из рук. Трудный ли у них был возраст? Мне показалось, что им все досталось слишком легко: одежда, гаджеты, эти креветки в кисло-сладком соусе и даже неприлично юный возраст.

«Ты завидуешь?»

«Я завидую? – заговорила я сама с собой. – Все-таки нет, мое чувство гораздо сложнее. Но эта тема для целого урока с психологом. Не сейчас».

А пока мой взгляд пополз дальше.

Официанты толпились вокруг барной стойки и что-то достаточно громко объясняли одному из своих коллег. Мне хватило чуть более одной минуты, чтобы понять, что в компании официантов тут новенький. И сегодня, и даже сейчас, его первый выход. ЦУ давались сначала всеми, потом компания разбежалась по залу кафешки, а с новеньким осталась только одна девушка. Судя по всему, это была всея всех официантов этого кафе. Командирским тоном она резюмировала: «Остальное прочитай в наших правилах», и паренек, так и не приобщившись к прекрасной кафейной жизни, побежал изучать какие-то неведомые правила.

«Надо все-таки как-нибудь устроиться в одно из кафе и поработать официанткой, – подумала я в тысячный раз. – Посмотреть на людей с другой стороны».

Почему-то мне казалось, что эта «другая сторона» непременно будет с червоточиной. Даже не казалось, я была уверена в этом.

Тут двери заведения распахнулись, и в кафе хаотичной походкой с огромной спортивной сумкой в руках зашел мужчина. Ему было чуть больше сорока, он был невысокого роста и явно куда-то очень спешил. Он говорил очень тихо, поэтому я не могла разобрать ни слова. Не знаю, о чем они разговаривали и что он хотел, но через пару минут он уже кричал что-то типа «маразм жил, жив и будет жить», после чего покинул кафе. Я смотрела, как он удалялся и думала о том, кого он мне напоминал. Абонента одной сотовой компании, в которой я проработала около семи лет. Многие из них также начинали с полутонов, потом кричали и вешали трубку. Я задумалась, почему он такой раздраженный? Что вообще заставляет людей оскорблять других людей? В век йоги и медитации весь мир должен уметь в нужный момент зачитать волшебную мантру и улыбнуться, а мы всё продолжаем использовать высокие децибелы, еще и с сумкой наперевес.

«Мужчина, вы из-за сумки такой взвинченный? Не будь у вас сумки, вы наверняка были бы почти как улыбчивый Брэд Питт», – спросила я про себя.

Я пыталась представить улыбку Брэда и присобачить ее на угрюмое лицо удаляющегося от кафе дядьки, но его сумка портила все. И я сдалась.

Пока я улыбалась, представляя свою реакцию, если бы в кафе вдруг зашел реальный Брэд Питт, у стойки снова появился тот новенький, который, видимо, уже успел ознакомиться с законами и правилами новой должности и явно был готов пуститься во все тяжкие официантские будни. Всея всех официантов оглядела его с ног до головы, ее губы едва шевелились, произнося что-то, будто она читала благословение, после чего паренек двинулся к столику рядом со мной.