Ирина Васильева-Сазо - Бесплатный сон в мышеловке. Дрим-квест по искусству оставаться живым

Вспомним, что только вкусив от древа познания добра и зла, Адам и Ева обнаружили свою наготу и устыдились. Прикрыв ее фиговыми листьями, они спрятались от Бога, которому ранее полностью доверялись. Изначальная сакральность тела, предполагающая единство «биологического» и «духовного», та сакральность, которая позволяла ощущать телесную естественность и непосредственное присутствие Божие, была утеряна навсегда.

Таким образом, тело стало первым и важнейшим объектом познания добра и зла, что привело к тому, что мы сейчас воспринимаем мир напряженным, социальным телом .

Таким образом, в психологическом смысле изгнание из рая – это дистанцирование человеческой особи от целостности, Внутреннего Центра, лишение живого и непосредственного и спонтанного восприятия, жесткое разделение на биологическое, социальное и духовное.

Изгнание из рая символизирует окончательный разрыв между пробивающимся через подсознание подлинным и социально-навязанным. Тонкая связь между этими мирами, как мы увидим позже, прослеживается через сон, но нужна специальная работа, чтобы ее выявить.

Но это не так-то просто. Избыточная рационализация, потеря контакта с чувствами и обесценивание чувственного, утрата сакрального – вот первые плоды изгнания из рая, когда между подлинным и рациональным миром остается слабая связь – через интуицию и сновидения.

Но ситуация развивается, и на сцене психических событий появляются новые персонажи и новые явления. Возникает сверхконтроль, образуются холодные зоны и, наконец, утрата ценности жизни.

На дороге к возвращению к райским возможностям появляются новые камни преткновения, из которых мы строим стену. И чтобы расчистить эту дорогу, мы подробно разберем глобальные психологические последствия изгнания из рая.

1. Потеря объемного восприятия. Актуализация темы избыточной рационализации современного человека.

2. Потеря контакта с чувствами. Актуализация темы отказа от чувствительности.

3. Потеря контакта с сакральным телом. Актуализация темы биологического и социального тела.

4. Потеря опыта мистического секса. Актуализация темы отказа от чувственности в постижении мира.

5. Возникновение сверхконтроля. Актуализация темы доверия к миру и удаленности от Внутреннего Центра.

6. Отказ от мистического переживания и возникновение религии. Актуализация темы опоры на внутренние переживания, опыт и внешние догмы.

7. Потеря бессмертия. Актуализация темы жизни и смерти. Обесценивание жизни и потеря жизненности.

8. Возникновение холодных зон. Актуализация темы могущества и свободы.

Избыточная рациональность – первый «подарок» змея-искусителя перед изгнанием из рая.

Писать об избыточности рациональности непросто хотя бы потому, что мы к ней адаптировались и считаем ее нормальной. Более того, мы привыкли отождествлять себя с ней – со всем тем, что можно описать словами. А потому само понимание явлений зачастую сводится лишь к возможности уложить воспринимаемые явления в известные рациональные схемы. Становясь привычными, они воспринимаются достоверными.

И хотя это избыточно и неудобно, со временем мы так привыкаем к подобному неудобству и неравновесию между рациональными и нерациональными способами восприятия (о них позднее), что перестаем замечать избыточную рациональность, даже когда она ощущается телесно и чувственно как явный перекос.

Но в моменты переживания целостности, во время сна или транса, мы покидаем привычную территорию избыточной рациональности и обретаем сонастроенность с иными – многомерными – внутренними процессами, при этом лишаясь возможностей описания новых переживаний обычными словами.

Ведь мы попадаем на иную территорию – чувствительности, чувственности, ритмов, сложной пластики. И можем зачастую лишь заметить, что в нас что-то происходит – откликается, резонирует, перетекает и трансформируется, когда мы находимся «в поле». Находясь в потоке и резонируя или диссонируя с различными ритмами, которыми наполнен как сам человек, так и окружающая его Вселенная, наше состояние напоминает волны различной частоты и природы. Однако в такие моменты разум обычно теряется на «чужой территории», а потому способен зафиксировать и описать лишь отдельные фрагменты подобного состояния, которые удалось распознать из прежнего опыта, игнорируя при этом новые и неизвестные.

А между тем именно такое расширенное восприятие мира является особенно ценным. Ведь в такие мгновения мы становимся похожи на свет: нашу психику можно описать одновременно и как волну, и как частицу. Неслучайно Карлос Кастанеда использовал для таких состояний понятие «светящиеся существа».

Наша способность по-разному воспринимать мир левым и правым полушариями отчасти отражает это условное разделение на волну и частицу. Когда вступает в права правополушарное восприятие мира, мы восприимчивы и настроены на чувственные, эмоциональные, телесные и другие волны и ритмы. А левополушарность помогает нам воспринимать дискретно, выделять отдельные части, осознавать и концептуализировать.

Во время сна психика пытается компенсировать педалирование левополушарного способа дневного существования, навязанного социумом, и дает больше прав правополушарному.

Правополушарность отражает текучесть и непрерывность психических процессов. Вот почему подобные переживания так далеки от левополушарных, которые легко описать с помощью привычных дискретных понятий.

У человечества есть не так много слов, которыми мы можем описать всю палитру чувственных и других «волновых» переживаний. А то, что человек (пока) не может описать привычными словами, кажется ему недостоверным.

Исследователь духовного опыта Китая Владимир Вячеславович Малявин по этому поводу заметил: «Во сне, освобождающем нас от рационального самоконтроля, мы воистину открыты метаморфозам бытия и способны открывать для себя бесчисленные жизненные миры. Мир грез в китайском понимании есть непосредственное раскрытие творческой, или, как говорили в Китае, „небесной“ силы жизненных метаморфоз».

И чем больше мы погружаемся в стихию непрерывных волновых процессов, тем острее ощущаются неточности и нехватка слов и понятий – для их описания. Вот почему этот опыт так часто описывается через метафоры, аллегории, притчи и афоризмы.