Сергей Поляков - Феноменология психических репрезентаций

Дж. Гибсон (1988), например, полагает, что:

…ощущения не лежат в основе восприятия [с. 97].

Для того чтобы понять, как же ощущения и образы соотносятся друг с другом, необходимо рассмотреть функции, которые они выполняют. Ощущение конкретной модальности репрезентирует множество объектов, обладающих, как принято считать, неким общим свойством. Причем объекты внутри этого множества часто не могут быть дифференцированы между собой лишь на основе данного ощущения. Таким образом, конкретное ощущение позволяет нам лишь выделять в окружающей реальности определенное множество объектов, обладающих способностью вызывать у нас это ощущение. Например, множество кислых или множество теплых объектов. В отличие от ощущения образ восприятия уже позволяет выделить конкретный объект из множества сходных объектов или из множества репрезентаций одной модальности. Следовательно, ощущение – это менее информативная, чем образ, репрезентация объекта, позволяющая сознанию лишь отнести объект к определенному однотипному по соответствующему свойству множеству, тогда как образ – это более информативная репрезентация того же объекта, позволяющая выделить объект среди прочих, в том числе сходных с ним объектов, входящих в то же множество, что и он.

Можно предположить, что эти различия между психическими репрезентациями – образами восприятия, с одной стороны, и ощущениями – с другой, обусловлены разной степенью развития соответствующих анализаторов и мозговых структур, участвующих в создании перцептивной модели, например зрительной или вкусовой. И образы восприятия, и ощущения – перцептивные психические феномены. Однако ощущения репрезентируют лишь множества сходных в данной модальности объектов, а образы – уже отдельные объекты в этих множествах. Данное обстоятельство и было зафиксировано в языке с помощью разных понятий – ощущение и образ. То, что и ощущения, и образы восприятия – перцептивные модели, различающиеся, главным образом, степенью своей дифференцированности, подтверждается тем, что у людей с дефектами органов зрения и слуха вместо соответствующих образов восприятия могут возникать лишь зрительные или слуховые ощущения, которые не позволяют дифференцировать воспринимаемые объекты среди множества других, сходных с ними.

Итак, ощущение отличается от образа восприятия лишь своей меньшей субъективной информативностью, что не позволяет ему превратиться в завершенную чувственную перцептивную репрезентацию объекта, которая дает возможность воспринимающему сразу выделить объект среди прочих, даже сходных с ним объектов. А. Д. Логвиненко (1987) тоже полагает, что:

…можно сконструировать такой стимул, который будет порождать в нашем сознании образ, обладающий только интенсивностью, качеством, протяженностью и длительностью (например, однородное во времени и пространстве цветовое пятно). Иными словами, образ такого стимула будет настолько элементарен, что его можно считать воплощением чистого ощущения. …Так мы приходим к ощущениям в их второй ипостаси, иначе говоря, к ощущениям как элементарным образам, то есть образам элементарных стимулов. Но тогда возникает следующая проблема: можно ли отождествлять ощущения как элементы образа с ощущениями как элементарными образами? Гипотеза постоянства – это тот ответ, который давала на этот вопрос созерцательно-сенсуалистическая психология. И ответ этот, как легко видеть, является утвердительным [с. 10].

Х. Шиффман (2003) говорит примерно о том же:

…мы согласны с теми, кто считает, что результатом воздействия окружающей среды обычно является полезная для организма информация, часть которой – сравнительно простая информация общего характера (например, яркость предмета), а часть – более сложная (например, информация, связанная с идентификацией предмета) [с. 25].

Сравнение признаков тактильного ощущения и зрительного образа (табл. 1) демонстрирует их большое феноменологическое сходство, несмотря на то что зрительный образ отличается от тактильного ощущения чувственной модальностью и большим количеством репрезентируемых свойств воспринимаемого объекта. Данное обстоятельство лишний раз подтверждает необходимость отнесения ощущений и образов восприятия к одной группе психических явлений.

Таблица 1.Различия между образами восприятия и тактильными ощущениями

Как видно из приведенной таблицы, экстероцептивные, в частности тактильные, ощущения феноменологически сходны с образами восприятия. И те и другие являются перцептивными сенсорными репрезентациями, различающимися, главным образом, своей модальностью и степенью сложности.

Очевидно, что информационная насыщенность (дифференцированность) образа восприятия зависит от возможностей конкретных рецепторных аппаратов. Наглядно это проявляется, например, в различиях зрительного восприятия у человека с хорошим зрением и близорукого или у человека с обычным зрением и дальтоника. Чем лучше развит анализатор, тем больше новых свойств объекта он позволяет смоделировать. Выявление новых свойств объекта является мерилом и критерием эффективности и органа чувств, и создаваемой сознанием с его участием психической модели.

Отличие ощущения от образа восприятия в том, что в ощущении есть лишь сенсорный тон (модальность), интенсивность и чувственный тон (приятное – неприятное), но практически нет других составляющих или того, что я назвал бы направлениями репрезентирования, или субмодальностями. Тогда как в образе их много. Например, в слуховом образе восприятия отдельно репрезентируются интенсивность звука, его удаленность, направление движения, тембр и т. д. В зрительном образе специально и независимо репрезентируются локализация, цвет и форма объекта, градиенты его поверхностей и углы их наклона, фигура и фон, светимость и затемненность и т. д.

А. Н. Гусев (2007) приводит интересный факт, демонстрирующий специфическую чувствительность периферии сетчатки и, возможно, объясняющий, какие физиологические механизмы ответственны за появление в одних случаях восприятия ощущений, а в других – перцептивных образов:

Нужно зафиксировать прямо перед собой некоторую точку и, грубо определив границы поля зрения правого и левого глаза, попросить кого-нибудь совершать колебательные движения небольшим предметом так, чтобы его проекция попадала на самый край одного из полей зрения. Вы отчетливо увидите, как некий объект совершает движения, сможете определить его направление, но вы не сможете увидеть, какой именно предмет движется [с. 209].