Ю Же - Счастье ведьм

«Когда до цели их путешествия оставалось совсем немного, они выехали из густого леса, пересекли пустынную болотистую местность и там внезапно встретили леди на большом белом коне. Она была в прекрасных богатых одеяниях со множеством сверкающих и искрящихся драгоценных камней. Но, взглянув на нее, Гавейн побледнел, а король Артур перекрестился, словно увидев нечто ужасное. Ибо это была отвратительнейшая леди, какую когда-либо видели глаза человека. Лицо ее было красным, как заходящее солнце, и длинные желтые зубы виднелись между широкими толстыми губами. Голова сидела на огромной шее, а сама она была толстая и бесформенная, как бочка. Однако не только это безобразие делало ее столь отталкивающей: в ее воспаленных косых глазах мерцала странная и ужасная тень муки и страха.»

( http://world-of-legends.su/keltika/camelot/id1930)

Брат этой страшной и измученной женщины (в поздних версиях из-за нелинейности времени уже ставшей «ведьмой») сэр Громер Сомер Жур повелитель заколдованного озера, загадывает Артуру и Гавейну загадку, надо найти единственный ответ на вопрос: «чего больше всего хочет каждая женщина?». Ответ-подсказка был получен от страшной женщины в ответ на обещание жениться на ней. На это, спасая своего дядю-короля, смело решается сэр Гавейн.

«Сэр Гавейн представил ее королю и королеве, как если бы она была прекраснейшая леди в мире. А леди Рагнелл ухмылялась и хихикала, когда …другие благородные рыцари подходили по очереди поцеловать ей руку. Но слова застревали у них в горле, когда они хотели пожелать сэру Гавейну радости…. В соборе у алтаря сэр Гавейн недрогнувшим голосом взял в жены леди Рагнелл и затем проводил ее на почетное место в зале замка, где уже все было готово для большого пира.

Однако не было подлинной радости и веселья на этом пиру. С ужасом и отвращением смотрели все, как леди Рагнелл, сидевшая подле Гавейна, чавкая и пуская слюни, с жадностью набросилась на пищу и вино. И не было никого среди присутствовавших, кто бы не пожалел сэра Гавейна и не подивился бы этой странной свадьбе.

Недолго продолжался пир, и Гавейн, бледный, со страданием на лице, отвел свою невесту в просторную затененную палату, где на стенах, увешанных вышитыми тканями, мерцали свечи и темные тени падали на покрытый камышом каменный пол.

Когда они оказались возле большого ложа, украшенного искусной резьбой, закрытого пологом и застеленного прекрасным бельем, леди Рагнелл сказала – и голос ее, пьяный, резкий и надтреснутый, был еще более ненавистен Гавейну:

– Дорогой муж, возлюбленный господин Гавейн! Поцелуйте меня, как и следует жениху целовать свою невесту. Ибо стали мы мужем и женой и будем ими, пока смерть не разлучит нас.

Гавейн приблизился к ней, и в глазах леди Рагнелл уловил еще большее страдание. Ее безобразное лицо побледнело и приняло странное выражение, когда он наклонился и поцеловал ее в губы. Тут он отвернулся с криком мучения и прислонился к стене, закрыв лицо руками и сотрясаясь от рыданий, которые не мог подавить.

– Гавейн! Дорогой мой господин Гавейн! – послышался позади него голос, тихий, приятный, полный трепета любви.

Медленно, словно во сне, он повернулся. Там, где мгновение назад стояла отвратительная леди Рагнелл, узрел он прекраснейшую девушку, какую когда-либо видел. Высокая и стройная, стояла она, протянув к нему белые руки, и ее милое лицо и чудесные глаза светились любовью к нему.

– Леди, – задыхаясь от изумления и растерянности, сказал Гавейн, – кто вы? И где моя жена Рагнелл?

– Я и есть леди Рагнелл и ваша жена, если пожелаете, чтобы я ею была, – ответил ему тихий приятный голос. – Силой вашей благородной жертвы вы сокрушили чары злонравной королевы Феи Морганы, которыми она околдовала меня и моего брата, храброго рыцаря сэра Громера Сомера Жура. И все же я еще не вполне свободна, ибо только в течение двенадцати часов из каждых двадцати четырех буду я такой, как сейчас. Другую же половину каждого дня я должна носить безобразный облик, в котором стала вашей женой. Выбирайте теперь, быть ли мне прекрасной днем или ночью и быть ли мне отвратительной ночью или днем.

Гавейн стоял растерянный и изумленный, и Рагнелл продолжала:

– Подумайте, мой господин! Если я буду отвратительной днем, что должны вы испытывать, когда я стану являться при дворе как ваша жена, и все рыцари и леди Логрии будут смотреть на меня… Подумайте также, что должны вы испытать, если я буду безобразной ночью, когда вы и я останемся одни, когда после долгого дня вы вернетесь домой, и покой ваш будет нарушать визгливое чудовище. Выбирайте!

– Леди, – сказал тут сэр Гавейн, стоя перед ней со склоненной головой, – слово здесь не за мной! Подумайте вы, что должны вы будете вынести днем, когда рыцари и леди будут смотреть на вас с отвращением, сторониться вас в ужасе, умолкать, когда вы заговорите… Подумайте также, что вы должны будете претерпеть ночью, когда я, видевший вас днем прекрасной, не смогу победить отвращение, которое наполнит меня, если вы приблизитесь ко мне в своем ужасном облике. Самые большие страдания выпадут на вашу долю, и вы одни должны выбрать то, что легче вам будет вынести.»

Эти воистину магические слова: «реши сама, ты лучше можешь», освободили и леди Рагнелл и её брата от чар Морганы. Они были магическими потом ещё несколько веков, пока мы не обесценили их слишком частым использованием.

Следует заметить интересный факт, что леди Рагнелл и её брат Громер Сомер Жур были заколдованы злобной феей Морганой. У британцев с этим чётко. Мужчины всё больше рыцари и полезные маги. Злые те, что заколдованы женщинами. Зло делегировано женщинам. Как и добро впрочем (при правильном с ними обращении). Между ними рыцарство, удерживающее устойчивость.

В пересказах легенды, оперирующих к более старым версиям верный ответ на вопрос «чего больше всего хочет каждая женщина?» звучит так: «Каждая женщина мечтает властвовать над мужчинами». Этот ответ выражает и былую угнетенность, и страх, высказанный в мужской легенде.

У Полли Янг-Айзендрат феминистская трактовка конца прошлого века, как и обозначено в названии книги. В ней такая формулировка: «Каждая женщина больше всего на свете хочет иметь независимость – полное право распоряжаться своей жизнью!»

Помню, как первый раз услышала эту легенду во время обучения в МААП (в начале этого века) от большого нашего учителя Льва Хегая. Скромный и тихий мудрый учитель, рассказывая её в группе в основном из дам, верный ответ обозначил так: «женщина хочет решать сама». Совсем уже близко к современности.

Однако, мне кажется, что сейчас было бы вернее: «женщина хочет, чтобы её спросили». В современности женщины и особенно ведьмы уже устали решать всё (а потом порой и воплощать). Нам всё чаще хочется, чтобы мужчина услышал наше мнение, но решал и делал сам. И если он решает хорошо и с учётом нашего представления – это и есть идеальное зрелое женское позВОЛение.