Энди Купер - Я Вам не Вы, или Выцыганить услугу «Любовь»

На следующий день они собрались очень рано у пропускных ворот в электродепо, куда войдут вместе с машинистом на его рабочую смену, и где всё готово и рассчитано (как и на заводах) на приём их: не менее работы важное – воспитание и привлечение её будущих исполнителей. Тенью плетясь за ним, они вместе осмотрят состав и увидят процесс получения документов. С завязанными руками и заклеенным скотчем ртом – представляющими опасность, отвлекающую этого машиниста от ответственной его работы, они живыми статуями за спиной его едут в одной с ним кабине, и уже точно по выходу оттуда не примут решение обучаться такой экстремальной и уж очень ответственной профессии, а могут и сделать всё от себя зависящее – в итоге здесь хорошо зарабатывать и проводить в кабине этой самое шикарное своё время. В эту же организацию их дальше приведут полюбоваться работой строителя этого вида транспорта всех видов должностей: с самого начала их рабочего дня, с показанием всего хорошо и плохо, удобно и отвратительно, от значимого и главного до и не нуждающейся в изъявлении, роли не играющей мелочи…

Также они совершили самый короткий (для них уготовленный) рейс на круизном и грузовом водном транспорте, где наяву (а не на экране и теории) потрогали своими ушами и глазами здешнюю работу от матроса до капитана; авиарейс, скованно молча и неподвижно, отныне и навсегда приняв к сведению работу пилота; побывали на съёмочной площадке, где поняли что не быть им ни кем от режиссёра до осветителя вообще никаким образом, или отныне перечеркнув всё что было до, непрестанно застремились освоить увиденное и провалиться в эту отрасль забыв всё другое.

Побывали в больницах, поликлиниках, разных операционных с простым и самым технически сложным оборудованием – увидели самую жестокую и нечеловечную борьбу врачей за дальнейшую жизнь и здоровое состояние под приборы эти попавшего.

Посетили кухню скромной столовки и престижного ресторана, типографское производство, мастерские официально работающих профессиональных художников и скульпторов за непрекращающимися и очень объёмными заказами, постояли за спиной разработчика программы, видеоигры, рекламы, листовки и плаката, поехали далеко за город – спустились на глубину очень важной шахты, везде провели очень много времени – увидели всё настоящее до последней капли. Вопрос: «Куда ему такому раздолбаю/непонятному/такому способному поступить и что делать после школы?» в таких условиях даже не зарождается, а сама школа помимо таких занятий за её пределами, внутри себя просто кишит всем необходимым для наглядного понятия скучного словесного объясняемого материала и его писанины в тетради. Кабинет физики неадекватно огромен всем, на практике показывающем каждое слово учебника и учителя, такой же кабинет информатики, химии и биологии.

Уроки труда для кого-то продолжаются дольше чем надо: скоро будущая взрослая участь у ученика предопределяется ещё с конца средних классов школы, по результатам успеваемости за прошедшее и последнее время, и сочинения-отзыва о походах на профориентацию. Сильные и умственно способные учатся дальше по обычной программе, слабым же в учёбе со временем задаётся меньше заданий на дом, снижается спрос материала с них, а вместо того предоставляется первая посильная по мозгам и рукам работа с первой зарплатой соответственно. Так они видят «предупреждение» о том, что такой труд – их будущее при такой учёбе. Шансы «подняться», а именно отказаться от него и денежной награды за него, подтянуть обучение для будущей гораздо большей награды – в их руках, но смогут ли они такое, даже если насядут…? Учитель и преподаватель при политике равнопрогрессизма – труд очень ценный, не менее престижен труда инженера конструктора или врача высшей категории, предоставляется на основании строгого отбора, все учебные заведения, всё воспитание будущего поколения, решение наказать или понять и простить его составляющую единицу здесь созданы на принципе: «Нет плохого ученика, есть только плохой учитель».

Весь мир говорит на одном языке. Во всех его торговых точках одинаковые цены. Все населённые его пункты одинаково и синхронно развиты до мелочей, не отстают друг от друга ни малейшей деталью, ни секундой технического прогресса. Нету посольств, дипломатии, МИДа и иностранных языков. Нету миграции, терроризма, политической диктатуры, борьбы за землю и власть. Нет воровства – за него публично и сильно оббиваются руки на глазах у собравшейся для этого поучительного зрелища толпы; убийство и преступность не приходят и в голову. Нет слов: «Дилер», «Промоутер», «Дестрибьютер», «Фирма», «ИП» «ООО», «ОАО», «Компания», «Владение», «Холдинг», «Консалтинг», «Агентство», «Бизнес», «Риэлтор», «Акции Компаний», «Франчайзинг», «Лизинг», «Кредит» и жизнь в долг, «Рыночная/закупочная цена», «Инфляция», «Аутсорсинг», «Маркетинг», «Пропажа/прекращение выделения на что-то нужное средств госбюджета»; «Монополия и её власть»; понятий купли/продажи и аренды недвижимости. Нет «рыночной» экономики и понятий её «кризиса». Нет «дефолта», «девальвации», закупочных цен, курсов валют – так как она одна во всём мире и цены тоже. Нет армии и ничего военного – все населённые территории планет и Солнечных систем развитого до межгалактической между собой связи равнопрогрессизма едины. Есть все защиты от инопланетных вторжений. Все добываемые и производимые ресурсы равномерно распределяются по всем населённым частям планеты. Все города построены там и так, где и как всегда будут нужны. Отдалённые моногорода хорошо рассчитаны от страданий окружающими природными условиями или закрытий по ликвидации их единственных градообразующих предприятий из-за истечения добываемых ресурсов (но даже и в этом случае их снесут без малейшего следа, а жителей переселят в заранее построенные, стояìщие в резерве (на этот случай) новые дома других городов); также синхронно с миром совершенствуются обладая полностью аналогичной и неотличимой инфраструктурой (с разницей лишь своей площадью перед крупными населёнными пунктами), не иссякнет их экспорт и импорт к ним. (На примере же нашего мира, посёлки Хальмерь-Ю, Тикси и Амдерма даже в годы процветания имели заброшенные и заколоченные дома, а действующие не сносились и не менялись на новые с лет основания этих посёлков, то есть уже отставали технически от жизни Большой земли даже в годы своей бурной и плодотворной работы, что не соответствует законам равномерного всемирного распространения прогресса – равнопрогрессизма). Инфраструктура северных городов, начиная с саìмого их образования, незамедлительно и тут же – перед первым рабочим заселением соединяется крытыми холодонепроницаемыми переходами, а где-то находится под большой крытой о морозах знать не дающей полусферой (такое на деле затевалось в посёлке Айхал (Якутия), но бросилось на стадии вбития свай, по непонятным причинам); ананас здесь не дефицит, завозится с переборщением в количестве, и стоìит ничуть не дороже чем на месте рождения своего: юг оплатил его перевозку сюда в награду за привезённые отсюда (такие же теперь не дефицитные там) полезные ископаемые. Сюда на работу с городов поюжнее приезжают с плавками и купальниками – под особенно надёжно защищённым от внешнего мира куполом сделан вместительный аквапарк с семейными и экстремальными спусковыми горками выше 50 метров, выращенными пальмами, песком и настоящей привезённой и привозимой с юга морской водой. Всё поровну и взамен – всё заранее экономически продуктивно рассчитано. На месте Храма Христа Спасителя в Москве, равнопрогрессизм оставил бы и только усовершенствовал бассейн, тоже было бы вместо жилого комплекса и торговых точек с Аэровокзалом в том же городе на Ленинградском Проспекте. Нет понятия: «город (страна) задолжал(а) другому(ой) денег».