Евгения Хамуляк - Сага о родителях подростков. Рассказы про сложных детей

Елена Викторовна действительно сползла по стенке, шмякнувшись вниз, держа в руках духи и прочее. И поняла: отныне она не сможет со спокойным сердцем поехать вместе с Лизой ни к кому в гости.

С надеждой в сердце на помощь она обратилась к модному ныне помощнику – интернету.

Оказалось, существует целое сообщество родителей подростков-клептоманов, в том числе, одно располагалось поблизости, практически в их районе. И клептомания в чатах родителей появлялась неоднократно. Советы давались разные, но в основном, так как не задет головной мозг (то есть воровство не являлось психическим заболеванием, требующим уже медикаментозного лечения), подросткам предлагалось через спорт, активное хобби, разные увлечения проявить свой адреналин и выразить протест гормонов, оставив опасные методы выражения.

Таким образом, ответственные родители, объединившись, устраивали совместные вылазки, летние лагеря, забеги, заплывы… И это реально в 80% случаях помогало. Ребята по-другому себя вели, дурные привычки оставались в прошлом. Совместное времяпрепровождение укрепляло не только семью, но и разрастающееся сообщество.

Проблема была в том, что у Лизы уже было активное хобби. Помимо обычной школы – музыкальная, уроки с частными преподавателями, бесконечные прослушивания, выступления, гастроли, которые были похуже заплывов: выматывали и занимали кучу времени. И совместного времяпрепровождения хватало: Елена Викторовна вкладывалась в будущее Лизы, специально подстраивая свой график под дочерний. Она даже личную жизнь решила наладить только после того, как Лиза отучится хотя бы два года в музыкальном колледже, закрепится, так сказать, войдет в ритм. Потому что знакомства, свидания, поцелуи являлись тоже выматывающим марафоном. Дочь была важнее.

И тут такой удар! Музыка под угрозой. Воспитание под угрозой. Будущее под угрозой.

В новой компании «модных бомжей» с бурыми напитками и несъедобными булками вскорости и здоровье Лизы могло оказаться под угрозой. Даже свобода и та, если не остановить этот несущий беду каток, тоже виделось под угрозой.

Но больнее всего удар пришелся по гордости Елены Викторовны. Она, как будто живой орган, проявилась в теле матери и встала колом в горле, о который обламывались все надежды и мечты.

– Господи, если узнают на работе – это будет финиш! – думала Елена Викторовна, взглянув на электронные часы и увидев неумолимые цифры 3:55. Даже четыре бокала красного вина не помогали отключить мозг, который содрогался при мысли об ужасных последствиях дочернего поведения, в первую очередь, влияния на карьеру Елены Викторовны прямо сейчас, в такой ответственный момент. Фирму из рук в руки перекупала другая компания, шли реоргранизация, увольнения, серьезные пертурбации. Стояла тяжелая атмосфера ожидания собственной участи.

– В следующий раз надо все-таки валерьянкой попробовать успокоиться… – стала вспоминать психолог более дружественные меры успокоения психики.

И главное, что делать? Вести Лизу к психиатру? Ну во-первых, ее, если только как ту козу заарканить веревкой или ошейником, можно было б отвезти хоть к какому бы то ни было врачу. Да и подобную картину Елена Викторовна сама бы не выдержала и перенесла только под наркозом: вида орущей Лизы ей и так хорошо хватало без психиатра. Вызывать службу, психиатра на дом, делать уколы – исключено!

Проблема состояла также в том, что уговорить дочь пойти на разные хоккеи, лыжи, лазанья по горам с незнакомыми подростками, Елена Викторовна была уверена, нереально.

Она, наконец, встала с кровати, точнее, выскочила из нее, как ошпаренная, и, подойдя сначала к часам, которые показывали уже 4:09, сбила их с прикроватного столика, как самого страшного врага. Да, до такого она еще себя не доводила. Развод и тот дался легче.

– А если так будет продолжаться еще пару лет, Лиза вообще отстранится. Совершеннолетней взбредет в голову уйти из дома, и прощай? – Елена Викторовна тяжело вздохнула, ощущая, что истерика от отчаяния вот-вот уже будет у горла. – Зачем тогда вообще я ее рожала?

Елена Викторовна вспомнила роддом. Лизочка была такая хорошенькая, красивая, когда ее принесли, она казалась настоящим ангелом. Елена Викторовна была на седьмом небе от счастья, никогда не думала, что у нее может родиться такое чудо. Действительно Лиза была необыкновенная, красивая, умная, талантливая… а теперь еще и своевольная, дерзкая, отстраненная, злая, капризная…

– Может, ее отдать отцу, раз я не справляюсь как мать? – Елена Викторовна все-таки заплакала.

В самом деле, все психологи да и родители на этом сайте самопомощи утверждали, что проблему надо искать всегда в поведении родителей, особенно матери.

С Алексеем все было в порядке, нормально все было, была уверена мать. Вряд ли из-за развода Лиза сейчас переживала такой кризис. И бывший муж, и она сама уделяли самое пристальное внимание ее воспитанию и развитию с самого детства: книжки, уроки, каникулы, совместные дела.

А тут ребенка как подменили!

Елена Викторовна подошла к красивому напольному зеркалу и взглянула на себя растрепанную, полуголую, пьяную, в отчаянии и ужасе.

– Ну что? Что не так во мне? Что я делаю не так? – в слезах горько шептала женщина. – Да я из кожи вон лезу, чтоб из нее человек получился! Да я люблю ее до слез! До… – она вытерла потекший от слез нос. – Что? Что теперь делать? Если она еще раз что-то сворует или выкинет новый финт, я тогда не знаю, что делать…

Она посмотрела на свой совсем не героический, вовсе не горделивый вид, какой обычно имела на работе, да и в обычной привычной среде: ухоженная, красивая, с осанкой от двухразовой в неделю хатха-йоги. А сейчас сама походила на пьяную бомжиху, и совсем, совсем не было сил привести себя в порядок. Эти полгода казались ужасным периодом жизни, выбившим сильную женщину из колеи.

– Да, все проходят этот период… Но когда я была ребенком, я никогда… – осеклась Елена Викторовна в этот момент своего монолога и уставилась в пол, будто вспоминая что-то важное.

Воскрес в памяти какой-то ускользающий осколок, обрывок, имеющий цвет, вкус, картинку… Но никак не желающий собраться воедино образ. Что-то мимолетное, но важное из ее детства. Очень важное, что она даже забыла.

Стиральная машина… Хрущевский маленький туалет… Совместная квартира… Тетя Света и ее чешские бусы.

«Чешские бусы!», – вспомнила Елена Викторовна, живо представив себе обычные незамысловатые стекляшки, за которыми гонялись все советские женщины того времени.

– Боже мой! – тихо вскрикнула она еще раз, потому что в сознании полностью всплыл обрывок той реальности.

Ей десять или одиннадцать. Они живут в одной квартире с другой семьей. Их семье выдали большую комнату, так как их было четверо: мать, отчим, сводный брат Колька и она. А семье тети Светы меньшую, так как их трое: тетя Света, дядя Игорь и Аленка.