Галина Калилова - Я молодец

В таком состоянии, вся трясущаяся и с безумным видом я даже дошла до психиатрической больницы, где меня спасали классическими методами. Определённо, мне стало легче, но по факту, всё это помогло мне загасить истинные чувства, успокоить боль, которая что-то пыталась донести. Я просто оказалась как рыба в глушеном состоянии, мне всё время хотелось спать, но во сне я находила спасение, ведь до обращения в больницу мои глаза могли не смыкаться несколько суток, я пыталась заглушить это состояние увлечениями и спортом, но какой-то неутомимый корень болтался в моих мыслях, и вся я была как человек без шкуры – сплошной оголённый нерв.

На этом этапе, мирно покачиваясь в электричке, в уже привычном полусонном состоянии, я перебирала всю свою годовую эпопею и пыталась уловить, что же это за корень от прополотого однажды сорняка, болтался и не давал мне увидеть объективную реальность настолько, что мне приходилось глушить себя. Я перебирала сотни своих жизненных ситуаций и отношений с людьми, и в какой-то момент заблистал вдали луч моей самой больной мозоли, наступая на которую можно было моментально получить реакцию – это моя любимая правильность, моя маленькая хорошая девочка, которая всегда всё делает, чтобы погладили по головке. Жизненные приоритеты которой сведены к критерию – главное, чтобы сказали: «вот же какая она молодец!»

***

Послышался звучный голос проводника, а это значит, у меня есть пару минут, чтобы не пропустить крошечную деревенскую станцию, где не ловит связь, и где кроме меня в этот раз даже никто не собирался выходить. Схватив рюкзак, я приземляюсь на небольшую бетонную плиту, которая здесь олицетворяет платформу. Когда моя электричка чуть отъехала, я поняла, что дальше легче не станет, ведь мой путь к станции преграждал длинный товарный поезд, но мог ли он остановить меня в данной ситуации? И перемещение под поездом между вагонами неплохо позволило размять спину и ноги, отсиженные в электричке. Следующим этапом предстояло найти моего встречающего, ведь до пункта назначения ещё минимум час по разбитой лесной дороге.

Поднявшись по ступенькам станции, между деревьев я заметила моего добродушного плюшевого высокого провожатого. Он почти ежедневно встречает гостей, для него это уже рутина, а я рада ему, как старому другу, который всегда поможет в трудную минуту. Обменявшись скромными приветствиями, но доброжелательными взглядами, загружаем мой небольшой скарб и настраиваемся на привычный путь меж моих любимых завораживающих островерхих чащоб.

***

Когда я вошла в знакомую разноцветную и разношёрстную кухню уже был глубокий вечер, а по сему работа у Галины кипела, как всегда пахло свежим деревенским ужином, кофе и сигаретным дымом, а на пороге нельзя было пройти, не поприветствовав всех младших обитателей, которые почти улыбались своими усатыми мордами и всегда благостно мурчали на поглаживания.

Негромко поздоровавшись со всеми, я села с самого краю, чтобы не мешать работе, ведь по себе знаю, как иной раз трудно уловить мысль, когда ты в заблудшем состоянии. Глядя в самый дальний угол и лишь фоновым отзвуком улавливая интонации Галины, мне внезапно пришла в память наша первая встреча и общение. Я вот также тихо и робко сидела, перебирая пальцами салфетку и думала по привычке, что я делаю не так, как я делаю не то, и что пора бы уже менять что-то в жизни. Тогда же бессильным почти беззвучным голосом я пролепетала:

– У меня ощущение полной бестолковости, вроде бы все хочу и ничего не хочу, наступил такой момент, и я не могу вообще ни с кем особо общаться, шарахаюсь от людей лишний раз, какое-то подавленное состояние…

– Что это за подавленное состояние? – мирно глядя, медитативно произнося слова, говорила Галина.

– Напряжение, которое растекается по телу, сковывает. – в этот момент я ощущала, что натурально скованна, все части тела словно каменные и даже шея с трудом поворачивается по необходимости.

– А напрягает-то кто? – слегка приподняла бровь Галина.

– Ну я напрягаю… я напрягаюсь от людей…

– Постарайся не объяснять «почему», ты на самом деле не знаешь почему, ты просто связываешь это с людьми и прочим, не факт, что это так. ТЫ думаешь, что связано с этим, но скорее всего связано с чем-то другим. Пока что ты не знаешь, что с тобой, правильно?

– Да. – и я действительно не знала, но всегда судорожно старалась найти всему объяснение.

– Тогда давай не будем делать выводы, о чем сейчас ты не можешь их сделать.

– Ладно, просто у меня вот сил нет, я что-то хочу сделать, и тут же у меня весь импульс пропадает, прибивает к месту и все.

– Давай с самого начала – как только ты хочешь что-то сделать…

– Я попытаюсь, понимаю, что снова все бестолково и снова сил нет. – даже в голосе моем не было никакой энергии.

– Все бестолково – так?

– Да.

– Ты понимаешь, что снова все бестолково и прибиваешь себя к месту, так?

– Да, так.

– Давай рассмотрим это «бестолково».

– Это бесполезно, пусто. Никакой ценности. Ничто.

– Никакой ценности в этом нет для кого? – она лукаво смотрела прямо в душу кофейно-карими глазами.

– Для меня.

– А что это вдруг? Вроде бы было твое желание, и ты решила в нем искать ценность. Для кого ценность ты стала искать?

– Скорее тогда для других. То, что это не привлечет других. – со смехом и смущенной улыбкой ответила я.

– Совершенно верно. Посмотри, бестолково для чего? Толк то какой-то от этого нужен тебе.

– Да, никто не заметит. А если заметит, то скажет, что фигня. – и даже самой стало забавно от выводов.

– И что?

– И я снова буду чувствовать себя ничтожеством. – внутри все обрывалось и падало на самое дно от таких мыслей.

– Тогда для чего это делалось? Чтобы заметили?

– Вроде бы изначально я хотела. А в итоге потом приходит желание привлечь внимание.

– Для чего нужно, чтобы люди заметили? – продолжала она допытывать спокойным уравновешенным тоном.

– Чтобы я не была ничтожеством среди людей.

– Ну и как ты не будешь ничтожеством?

– Ну я же сделала что-то хорошее…

– Минуточку, если ты сделала что-то, что имело толк для них, но совершенно бессмысленным было для тебя?

– Нет, для меня не было бессмысленным.

– Ну посмотри, что это так понадобилось – все для людей? Чтобы заметили, чтобы увидели толк. И что тогда?

– Я не буду одинока, со мной будут общаться. – отчаянно подняла я по-щенячьи тоскливые глаза.

– Это как? – Галина как детектив распутывала последовательность.

– Ну если я полезна для общества, значит, со мной можно общаться. – смех уже пробивался сквозь слезы.

– Общаться – это что-то общее!

– Ну да, разговаривать там, приходить в гости.