Олеся Стрельникова - Сияние тени. Реальные истории о том, как тень становится светом

Но когда спустя время я возвращалась к тому, что уже написала, до меня доносился чужой дух. Он просачивался в пространство между буквами и наполнял предложения иным смыслом. Я доказывала своим критикам, что выросла профессионально, а эго посапывает в кровати. Надюхе – что в моей жизни даже пылинкам нет места, и она не сможет пригласить маму на очередную прогулку у озера. Религиозным догмам – что за моим писательством нет желания личный славы или заносчивой гордости. Самой себе – что я имею право существовать в этом мире. И мой способ заявлять о себе не лучше и не хуже любых других.

Желание попробовать себя в роли шамана разжигало костёр внутри меня, и его жар плавил и парализовал все области жизни. За что бы я ни бралась, мысли перемещали меня в воспоминания, и жалость к потерянным годам волнами сносила моё спокойствие и оставляла после себя горькое разочарование – в себе, маме, взрослых, жизни. Поэтому на одной из первых встреч с травматерапевтом я достала из хранилища воспоминаний конверт с историей про прочитанный Надюхой дневник.

Сколь угодно можно мошенничать с умом и проходить мимо болезненных картин прошлого, но тело говорит правду. Неверно истолковав теорию Декарта и придав слишком большое значение мыслям, подтверждающим существование, мы не привыкли прислушиваться к драгоценным сигналам, которые ежеминутно получаем от тела. Травматерапевт же наблюдает за всеми движениями, и поворот головы, на первый взгляд незначительный, для него порой может быть информативнее продолжительного рассказа.

Я долго раскладывала кубики своей истории перед терапевтом. Сооружение было громоздким и безобразным, хотелось отвернуться и найти что-то более привлекательное. Выделенное время сессии перевалило за половину, и одна из частей меня начала радостно потирать руки, потому как ей совсем не нравилась затея с перестройкой. Но похоже, что терапевт была готова не только почти час слушать мои детские истории, но и копнуть настолько глубоко, насколько позволю я.

– Что ты чувствуешь?

Вопрос был ожидаем, но из общительной собеседницы я превратилась в замкнутого подростка.

– Меня тошнит.

– Что для тебя эта тошнота?

– А теперь ещё и раздражение. Мне хочется встать и уйти.

– Это похоже на то, что тебе сложно переварить то, что такое вообще может случиться?

– Я не хочу туда смотреть, это бесит и раздражает. И кажется, меня сейчас на самом деле стошнит.

Долгие годы я говорила на языке тела с сильным акцентом. Мы не особенно ладили, и в подтверждение своей неприязни оно спотыкалось, падало, ломалось, и иногда мне казалось, что оно мне не принадлежит. Этому были причины, которые я опишу в другой раз. Потому настойчивые вопросы о том, что и как отзывается в теле, сначала ставили меня перед высокой каменной стеной. В поисках ответов я стукалась об неё, и только со временем научилась замечать, как внутри двигаются энергии, прячутся эмоции или какое-то чувство просит обратить на себя внимание. Было восхитительно наблюдать, как за верхушкой айсберга показывается исполин такого богатого спектра ощущений. Я легко различала любовь или злость, но новым было понять, где эта самая злость в теле притаилась, какого она цвета или запаха, на что похожа.

Ещё более любопытными стали встречи с частями самой себя. Терапевт бережно и настойчиво подводила меня к ним и делала шаг назад, позволяя нам самим танцевать вальс знакомства. При этом я знала, что терапевт рядом, и мне помогало её присутствие.

– Можешь представишь ту девчонку сейчас? Сможешь её увидеть и пригласить сюда? Сколько ей лет?

– 13—14, – с одной стороны, было любопытно, что получится из эксперимента, с другой – тошнота ещё не прошла, и я опасалась, вдруг прорвёт.

Девочка появилась не одна. Шлейфом за ней тянулись воспоминания об исследовании сексуальности. Очень долго я была несведуща в том, откуда берутся дети. А когда страшную тайну мне нашептала на ухо соседка, я была глубоко потрясена открытием. Тем более, что оно ничего близкого не имело к тому физиологическому процессу, о котором сейчас рассказывают на уроках в школе чуть ли не в первом классе. Даже подняв пласты воспоминаний с терапевтом, которая слышала и не такое, я краснела и запиналась. Стыд от того, что мой дневник был прочитан, напоминал стыд от картинок прошлого, на которых изображены познавательные сексуальные игры.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.