Лика Конкевич - Запишите меня на сегодня. Что происходит внутри кабинета психолога?

…Иду между движением по аллее Красного Проспекта. Одна. Сегодня будничный день и первая половина дня. Обожаю свободное пространство. Кажется, что оно все закрыто для всех. кроме тебя, чтобы ты была свободна в движении. И тут едет по всей ширине дороги грузовик. Останавливается метрах в 20 от меня. Слева пешеходный, и я могу свернуть на оживленную улицу. А прямо-он), но за ним, продолжение аллеи и свобода с кустами сирени.

Я решаюсь идти на таран) …а там так спокойно водитель сидит, а второй человек вышел, начинает разворачивать длиннющий шланг и… включается вода. Свежая струя попадает ровно на клумбы с цветами. Ааааа, как это мило) …такой крепкий в камуфляжной форме мужчина поливает цветы… аж плакать захотелось от переполнения чувств. Это красиво! И завораживает.

После, занесло меня эйфоричным курсом прямо в Бухту. За молочным коктейлем. Это на Красном. Изумительное место. Мороженое в форме голов известных личностей. Забавно. И тут голова. Я бы не купила)…

Вышла с прохладным стаканчиком, тут же топаю мимо художественного училища. Тому, кто внутри, видимо душно (действительно, ходят тучи многослойные),и он не нашел ничего искуснее (во всех смыслах), как припереть створку окна головой Сократа. И он такой прям серьезный выглядывает на тебя сквозь несвежее стекло из-под своего большого лба. Чудно..и тут голова…

Следом прямо на меня вываливаются два огромных мужчины. Фундаментальных таких. Говорят увлеченно друг с другом. Тихо так. Смотрю на место, откуда выпали такие… Следственный Комитет. Оу, вот какие ребята. Мое уважение.

Японцы. Ходят группами всегда. И сегодня не исключение. Ни разу не ловила мужской японский взгляд на себе. А вот женщины-японки с интересом рассматривают. И я не сопротивляюсь этому.

Я сейчас пересматриваю фильм своего детства «Все реки текут» и мои глаза понимают, что я уже добралась до набережной.

До Оби)..ну что же, значит, снова вода. Я вчера здесь была. и видела много суеты, шума, праздника. Сабантуй. Столько людей в национальных костюмах. Ярмарка растянулась по всей длине набережной. На главной сцене поют дети национальные песни и их сразу транслируют на два больших экрана, а прямо перед ними развернулись два татами с национальными боями.

А сегодня здесь иначе. Снова обращаю внимание на мужчин. Они аккуратно разбирают металло-и дерево-конструкции со вчерашнего праздника. И я задумалась о том, что вот люди тоже бывают как эта набережная. Вчера было хорошо и празднично, а сегодня тебе тихо и скромно…

Мужчины на спортивной площадке-это отдельный вид искусства. Это не те мужчины, которые в профессиональном спорте. Вот трое обычных мужчин, которым за 30, и они притягивают внимание. Я остановилась и смотрю на них.

…И вспоминаю, как по работе женщины мне часто говорят, что «мужчин нет, кругом одни…» А я точно знаю, они есть. И вижу, что их много. Они все разные, совершенно. Куда же они делись) …не динозавры, до вымирания еще далеко…

И еще вспоминаю народную байку про тетю, которая плакала, что ей один козлы попадаются. И как-то неожиданно для нее ей из вселенной прилетело: «так не ходи козлиными тропами-то»…

Как хорошо, что я не ищу скучных путей. И как здорово, что моя голова закладывает спонтанный маршрут каждого моего путешествия. Со школы не любила математику и задачи…«из пункта А в пункт В…", мне это казалось таким неполным и ущербным. Всегда хотелось знать больше – а кто выехал, а зачем они поехали, а что там есть в дороге интересного)))

«Гормоны дали сбой» -именно с этой фразы Марита зашла в комнату. Дальше добавила к своему состоянию троичный нерв, онемение правой стороны головы, больное ухо, зубы, нос, общую слабость и потливость.

В таком состоянии нельзя приступать к терапии. Но Она здесь. И в этом Она вся. Да, ей важно зажать себя в самый тесный угол и придавить еще тонной проблем, чтобы мозг начал соображать.

И вот, за эти полгода тишины между нами она принесла:

– расставание с мужчиной,

– увольнение с работы,

– переезд в Питер,

– ссору с единственной подругой,

– очередную молчанку с мамой.

«Я сперва придумаю, а потом за уши притягиваю. Образ мужчины-это образ моего отца. Вот так смотрю на человека напротив меня, который спокойно допивает свой теплый чай и говорю, оброняя слова не вверх, ко рту, а вниз, в живот: «Зачем ты мне сейчас? Все нужно делать вовремя…..папа….» и выхожу из созданного собой транса от слов извне, из ваты: «Папа?»

…Это голос Ромы. А я читаю его по губам. Напротив моих глаз. На расстоянии вытянутых друг к другу рук. И до меня доходит, что произошло прямо сейчас между нами. И я признаюсь себе, что вновь переживаю что-то очень знакомое. И меня это возвращает в детство»

Она сейчас сидит передо мной и начинает уменьшаться прямо на глазах. Как умеет. Ноги медленно, но четко складываются в ряд ровных прямоугольников, как дорогие книги на полке в библиотеке. Руки сжимаются до сияния белого с розово-красным на прозрачной коже. И в этом месте Она неожиданно встает и подлетает к пуховику, который висит в одиноком углу теплого кабинета. Замерзла…

Я не люблю этот момент. В нем необходимо накалить чувства клиента, чтобы он смог выразить их здесь, сейчас, не унося с собой. Но это важно сделать именно в этом пространстве. Там, где все началось.

И я начинаю говорить про ее отношения и образ отца, сплетая их параллельной жизнью. Два мужчины и одна Она. Разного возраста, но одинаковых реакций….Она не дает договорить, всматриваясь в меня презрительным прожигающим насквозь серым взглядом. Двойной удар. Сегодня оба глаза у нее в работе. Но я выдерживаю и останавливаю свои слова. Теперь они идут из моих глаз. Мы смотрим обе. Пристально. Молчаливо. И не отпуская.

Ее тело начинает отбивать мелкую дрожь. Откуда-то из самого сердца живота глухо и медленно расползаются волны, которые хорошо видно из-за ее плоского тела. Импульс поднимается выше и выше, и комната разрезается воплем. У меня мурашки по всему телу. Я сначала не верю, что этот звук может произносить это мелкое, не сформированное по-женски, тело. После, прихожу в себя и понимаю, насколько сконцентрирован может быть голос человека, который годами сдерживает его. Я продолжаю смотреть на Ее фигуру и уже вижу, как эти вопли собираются в один, который нависает над ней, облекаясь в нечто материальное, но видимое только мне, и я щипаю себя в этот момент, чтобы остаться в сознании. Очень сложно выдержать такой эмоциональный поток Другого рядом с тобой.

Она разбавляет эту густоту и начинает пробивать словами субстанцию, висящую над ней грязным тяжелым облаком: «Я ненавижу тебя…..ненавижу тебя….ты тварь! Я так нуждалась в тебе, а ты….дедушка был рядом. А ты? Где был ты?»