Наталья Берязева - Дуся, бабуся и Лео да Винчи. Книга для умных родителей

– Да, да, маэстро. Возьмем всего лишь вашу живопись, потому что в мире вас знают, прежде всего, как автора женщины с загадочной улыбкой. Вашей Мона Лизы. Однако профессионалы отметят, что ни одноновомодное течение в живописи не обошлось без влияния вашего неугомонного ума. Вы доигрались!

Многие современники не любят галерей с современным искусством. Они им кажутся оскорбительными, не несущими души и не вызывающими эстетического наслаждения, ради чего и ходит человек в музеи и выставочные залы.

Как мы, Люди, могли от великих мастеров докатиться до такой пошлости?

Не поверите, но и тут подсказчиком всего этого безобразия был да Винчи. Именно он указал на возможность и такого развития искусства. Но все по порядку.

– В 21 год он нарисовал вид на долину Арно, то есть пейзаж. До него, это 1473 год, никто и никогда не делал природу главным действующим лицом. Только полвека спустя Альбрехт Альтдорфер напишет первый в западной живописи пейзаж масляными красками «Дунайский пейзаж около Регенбурга»

– Перспектива и сфумато. «Исчезающий как дым». Цвета удаленных предметов выглядят менее ясными, а тени менее резкими.

– Анаморфизм, прием в живописи, основанный на искажении перспективы. Если смотреть на объект обычным образом, он выглядит искаженным. Как в кривом зеркале. Если же смотреть сбоку под минимальным углом, то анаморфный объект обретает реалистичный вид на фоне искаженного основного изображения

– Две половины лица человека, несмотря на кажущуюся симметричность, немного разные. Леонардо знал, что левое полушарие управляет правой стороной лица, а правое – левой. Большинство людей левополушарные правши, поэтому правая часть их лица лучше поддается сознательному контролю. Левая сторона, наоборот, связана с эмоциональным правым полушарием и сильнее отражает то, что чувствует человек. Чтобы лучше оценить портрет Мона Лизы, лучше смотреть на левую сторону ее лица. Чтобы усилить загадку ее улыбки, Леонардо осветил правую сторону лица, а левую поместил в тень.

– Леонардо первым изобразил на портретах руки. Он утверждал, что художник должен не только создать точную копию человека, но и передать его душевное состояние.

– Основоположник карикатуры. Записные книжки Леонардо пестрят сотнями лиц, где он утрированно изображает отдельные черты лица, преувеличивая или преуменьшая их, что и есть суть карикатуры.

– Влияние Леонардо на Мане. В 1863 году выставляется скандальная работа Мане «Завтрак на траве», ознаменовавшая новый период его творчества. В новых работах он эксплуатирует метод половой неопределенности у изображаемой модели, а также изображение фигур без заднего плана по примеру работы Леонардо «Иоанн Креститель»

– Изображение объектов на пленэре, то есть на открытом воздухе. Только в 1870 году Клод Моне стал практиковать этот метод.

– Показывать предмет с разных углов зрения, получая новые ракурсы. Он предвосхитил работы Сезанна, кубистские полотна Пикассо, освободив художников будущего от оков перспективы

– Предвосхитил абстрактный рисунок. Кандинский совершенно случайно открыл новую возможность подачи изображения, перевернув свою работу под углом 90 градусов. Когда знакомое изображение лишь угадывается.

500 лет назад Леонардо написал: « Это бывает, если ты рассматриваешь стены, запачканные разными пятнами, или камни из разной смеси. Если тебе нужно изобрести какую-нибудь местность, ты сможешь там увидеть подобие различных пейзажей, украшенных горами, реками, скалами, деревьями, обширными равнинами, долинами и холмами самым различным образом; кроме того, ты можешь там увидеть разные битвы, быстрые движения странных фигур, выражения лиц, одежды и бесконечно много таких вещей, которые ты сможешь свести к цельной и хорошей форме; с подобными стенами и смесями происходит то же самое, что и со звоном колокола, – в его ударах ты найдешь любое имя и слово, какое ты себе вообразишь» Это было написано в его трактате «О живописи», который был опубликован лишь в 1651 году.

– И даже абстрактный экспрессионизм. Его основоположник Джексон Поллок отказался от кистей, его холст лежал на полу, по которому он разбрасывал и разбрызгивал краски резкими движениями. Его работы напоминают фантастические рисунки Леонардо перед смертью, где стирается грань между предметами и рельефом. Кроме того, еще 500 лет назад гений советовал другим художникам бросать губку, смоченную краской об стену, чтобы придать работе живость.

– Предвосхитил кинематограф. Его наброски к картине «Леда и лебедь» показывают все этапы ее движения. Как она встает с колен и до рисунка в полный рост. Чтобы получить движение нужно картины всего лишь поставить в нужной последовательности.

– Поль Сезанн и Анри Матисс в начале 1900 специально оставляют на своих полотнах не закрашенные куски, чтобы зритель сам «дорисовал» их. Не по этой ли причине оставил незаконченными свои работы Леонардо. Это касается прежде всего «Поклонения волхвов» и «Святого Иеронима».

– Парадоксы в живописи. «Мадонна в скалах» и парящие валуны в пещере. Это потом повторит Рене Магритт

– Оптические иллюзии. Двойственное восприятие одного и того же изображения. До Сальвадора Дали это прекрасно изобразил Леонардо в элементах лепнины в работе «Тайная вечеря»

Да, нам легко рассуждать сегодня о достижениях гения с высоты сегодняшних знаний. А ведь мы еще не учли, что все это было создано во времена самой строжайшей цензуры, когда заказчиком выступала церковь, которая и диктовала свои условия, вплоть до цвета платья изображаемых на картине и поворота их головы. Как тут еще раз не восхититься дерзким умом мастера, обходящим все препоны и запреты.

Что мы, сегодняшние, можем извлечь из этого наследия?

Станем ли мы иначе смотреть на современное искусство? Стоит ли водить ребенка на подобные выставки?

Вот что вам советует Ирина Антонова, наш старейший искусствовед, специалист по итальянской живописи эпохи Возрождения

В мире и сейчас, и в обозримом грядущем осталась только реальность как стена, как груда кирпичей, которую нам и показывают, говоря: вот это искусство. Или показывают заспиртованную акулу, но она вызывает только отвращение, она не может вызвать другое чувство, она не несет ничего возвышенного, то есть идеала. Как выстраивать мир вокруг отсутствия идеала?.. Я не пророк, но мне ясно: то, что сейчас показывают на наших биеннале, это уйдет. Потому что консервированные акулы и овцы – это не художественная форма. Это жест, высказывание, но не искусство.

Пока есть – и он будет длиться долго – век репродукций, век непрямого контакта с художественным произведением. Мы даже музыку слушаем в наушниках, а это не то же самое, что слышать ее живьем. Но репродукция ущербна, она не воспроизводит даже размера, что уж говорить о многом другом. Давид и его уменьшенный слепок – это не то же самое, но чувство «не то же самое», оно потеряно. Люди, посмотрев телевизионную передачу о какой-либо выставке, говорят: «Зачем нам туда идти, мы же все видели». И это очень прискорбно. Потому что любая передача через передачу абсолютно не учит видеть. Она в лучшем случае позволяет запечатлеть сюжет и тему. Дух становится никому не нужен.