Наталья Берязева - Дуся, бабуся и Лео да Винчи. Книга для умных родителей

Поскольку искусство, хотите вы этого или нет, это всегда диалог с миром.

Рисунок. Белый лист в паспорту, где написано. Это искусство. Другой такой же лист рядом с подписью: Это не искусство.

И снова вступает в разговор мальчик Леонардо из Винчи.

Где дух не водит рукой художника, там нет искусства. Где мысль не работает вместе с рукой, там нет художника. Как этому научить ребенка? Распознавать дух в произведении?

Мы очень не любили друг друга. Я про Микеланджело. Я уже был стар. Он молод и честолюбив. И очень талантлив. Точнее, гениален. Только слепой не увидит в его работах великий человеческий дух. И я простил ему все оскорбления в мой адрес. Это было просто соперничество. И время все расставило по своим местам. Изучайте творения таких, как он. Ваш мозг должен уметь сравнивать и понимать, где живет дух, а где его нет. Только натренированный ум даст вам подсказку.

Это еще раз подтверждает высказывание Ирины Антоновой:

Власть технологий приведет к тому, что все будет исчерпываться получением информации, но будет ли уметь человек грядущего читать глубину, понимать суть, особенно там, где она не явна? Или он не увидит ничего, например, в суриковской «Боярыне Морозовой», кроме фабулы: на санях увозят женщину, поднимающую свой знак веры, а кругом народ. Но почему сани идут из правого угла в левый верхний? Между тем это не просто так, Суриков долго над этим работал и почему-то сделал так, а не по-другому. Будут люди задумываться над тем, почему тот или иной портрет профильный, а не фасовый? Или почему, например, фон просто черный?

Чтобы содержание искусства было доступно людям будущего, надо смотреть на великие картины, надо читать великие произведения – они бездонны. Великая книга, будучи перечитанной на каждом новом этапе жизни, открывает вам свои новые стороны. Я пока знаю тех, кто перечитывает великие книги. Их еще много. Но все больше будет людей, кто никогда не станет перечитывать ни Пушкина, ни Лермонтова, ни Гете, ни Томаса Манна. Понимание поэзии тоже уходит. Думаю, в будущем только редчайшие люди будут наслаждаться строками «На холмах Грузии лежит ночная мгла…».

Наша наука развивается семимильными шагами. Даже ребенок знает, что самый модный телефон или компьютер устаревает очень быстро. Что существует какой-то коллайдер, который скоро доберется до разгадки тайн вселенной.

Но есть одна область, где человек практически бессилен. Он не может разгадать тайны собственного мозга. Если бы это было возможно, то, наверняка, уже появились бы новые Леонардо да Винчи.

Да, есть предположения, догадки, открытия.

Но они не раскрывают суть гениальности. Не могут объяснить, что происходит в мозгу, когда творит великий музыкант, когда рисует талантливый художник, когда пишет книгу писатель. Они могут только делать предположения.

Уже научно доказано, что, если с ребенком не заговорить до четырех-пяти лет, то наш Маугли уже никогда не сможет освоить речь. А, если с ним общаться сразу на нескольких языках, то он легко усвоит их все.

Какой из этого нужно сделать вывод?

Верно. С самого раннего детства как можно больше общаться с ребенком.

Что это значит? Начинать читать книги на других языках?

И да. И нет.

Нам хочется вырастить счастливого человека. Это же самое главное? Гармоничного, думающего, сопереживающего.

Но, в начале, нам самим нужно понять, что такое язык.

Не тот, который во рту, а тот, благодаря которому мы общаемся с друг другом, и даже с теми, кого уже рядом нет. Хотя здесь уже не про язык. Но все по порядку.

Далеко-далеко в океане есть остров. Очень удобный для жизни. И речки там есть с пресной водой, и фруктов много, и хищники там не водятся. Вот только добраться до него не может никто. Из живущих на нашей планете. Потому что рядом Заколдованный треугольник, мимо которого давно никто ни пролетать, ни проплывать не хочет. Потому что те, кто пробовал, навсегда пропали.

Однако однажды капитан из далекой страны Брейнланд решил добраться до этого острова. Слышал он про него. Видел его карту, которую еще да Винчи нарисовал.

– Эх, один раз живем. Нет смысла быть на Земле, если не исполнишь свою мечту. Надо делать то, о чем страстно думаешь многие годы. Он собрал команду из четырех человек, таких же, как он сам, мечтающих о дальних странах и опасных путешествиях, чтобы найти остров, который никто не видел, но о котором много книг написано. Членов команды звали: Ресёчер, Пейнтер, Дэнсер, Мьют и Сингер.

Путь был не простым. Но никто и не ждал, что будет легко. Сильный ветер рвал на яхте паруса, вода заливала палубу, морская качка выматывала все силы. А когда светило солнце и не было ветра, то было еще хуже. Яхта безжизненно замирала среди бесконечной глади воды. Тем не менее, через двадцать семь дней пути они оказались в самом опасном месте. В том, где погибали все.

Капитан принял решение: «Двигаемся прямо по курсу. Будь что будет»

Ничего не предвещало беды.

Светило яркое солнце, дул легкий попутный ветер, рядом с яхтой резвились голубые дельфины.

Это последнее, что запомнили все, кто был на судне.

Когда капитан пришел в себя, то он увидел, что его яхта в целости и сохранности стоит у берега, все члены команды мирно спят на песке под пальмой. А вокруг такая красота, что захватывает дух. Яркие цветочные лианы обвивают зеленые возвышенности, чуть вдалеке струится серебристый водопад, рядом пальмы все в тяжелых банановых гроздьях.

Наверное, я уже в раю, – подумал капитан.

Ан, нет. Его товарищи по команде тоже открыли глаза и также как он сам, открыли рот от удивления.

– Где мы?

– Мы погибли или уже в раю?

– Интересно, есть ли здесь живые существа? Не опасно ли это место для жизни?

Только они это проговорили, как услышали странный звук, похожий на звук дудочки. Точнее дудки, потому что был он громким и немного хрипящим.

Немного погодя из-за ближайшей горы показалась странная процессия. Под звук хрипящего и гудящего инструмента, слегка напоминающего дудку, к ним приближались люди. Нет, они были не совсем такими, как незваные гости, но ничего устрашающего в них не было.

Просто чуть ниже ростом, с темным цветом кожи и почему-то голубыми глазами. Это и было очень странно. Тот, который дудел, первым подошел к гостям и проговорил что-то нечленораздельное.