Евгения Авдеева - Дети, родители и психотерапевты. НеУчебник

С младшего подросткового возраста подключается сфера деятельности, ребенок «открывает» самостоятельность и успешность, соревновательность и признание – и деятельность, ориентированная на достижения, становится еще одним способом реагировать на вызовы жизни.

И, наконец, кроме тела и его нужд, есть еще кое-что первичное, базовое. Эмоциональные Потребности. В детско-родительской психотерапии мы чаще всего имеем дело с потребностями

– в безопасности

– в контакте, близости

– в принятии

– в утешении

– в переживании собственной ценности, значимости

– в понимании, ощущении своей понятности другому.

Необходимость удовлетворять потребности и препятствия на этом пути создают динамику конфликта:

– между ожидаемым и наличествующим

– или между новой реальностью и старым способом удовлетворения потребности,

– или между взаимоисключающими потребностями и/или способами их удовлетворения).

Неудовлетворенная потребность создает эмоциональный заряд (чтобы побудить человека искать пути ее насыщения: emotio – букв. «то, что движет») Именно эмоциональный заряд превращает факт жизни, текущую ситуацию в конфликт. Эмоции влияют на поведение.

Под «микроскопом» это выглядит так:

Потребность – Эмоции – Поисковое поведение – Препятствие – Конфликт – Эмоциональная реакция – Поведение в конфликте.

(Под еще большим «увеличением» мы увидим, что само наличие потребности это уже конфликт: «мне нужно, а у меня нет». Все, пошла динамика…)

Следовательно, потребности – самая базовая вещь, ядро нашего неполного и несовершенного, вечно в чем-то нуждающегося существа.

Неудовлетворенные, фрустрированные потребности пробуждают обиду и ярость, направленные во все стороны. А если потребности не удовлетворяются достаточно долго, в душе накапливается ощущение тяжести и горя: депривация; депрессия.

Я говорю не только о потребностях ребенка, но и о потребностях родителей. Тот же список неудовлетворенных потребностей, приведенный выше, организует большую часть семейных проблем. И, коль скоро мы говорим не о личной, а о детско-родительской терапии, нам нужно думать о том, насколько мы насыщаем эти потребности человека в его особой, родительской роли.

Насколько взрослый человек в терапевтических отношениях чувствует себя в безопасности, насколько он ощущает себя принятым, значимым, уважаемым, понятым как родитель этого ребенка ?

Детские психологи обычно радушны и полны принятия по отношению к детям и к их проблемному поведению. Я почему-то уверена, что если вы добрались до моей книжки, этому вас учить не надо. Но я ворчливо призываю вас ставить, ради тренировки, себя на место

– Матери пары детей, один из которых очень маленький, а другой постоянно держит в напряжении;

– Матери гиперактивного ребенка, которого всегда и везде все ругают и стыдят, и требуют от нее призвать дитя к порядку, и никто не готов помочь или понять; какое бремя стыда она несет?

– Матери ребенка с любым неврологическим или психиатрическим диагнозом, главный тайный вопрос которой: «что я сделала не так и что со мной не так, что мой ребенок такой?»

– Отца семейства, который проводит с детьми гораздо меньше времени, чем мать, из-за чего связь между ними нарушена, и это трудно даже осмыслить, потому что «а как по-другому?»

– Родителей ребенка в депрессии, которая у детей редко выглядит как уныние и апатия, а скорей проявляется в беспричинном протесте, истериках, приступах пессимизма и неблагодарности и неспособности радоваться жизни, как ни вкладываются в это его родные;

– Родителей недиагностированных дисграфиков и дислексиков, остро ощущающих свою беспомощность перед трудностями своего ребенка («хоть головой об стенку бейся или его бей»), в отсутствие, зачастую, хоть какого-то понимания и поддержки школы и с единственным рецептом: «если трудно – удвой усилия»;

– Матери, которая всем должна и которой очень мало кто готов помочь, да она и не привыкла думать о своей потребности в помощи;

– Отца, который, видя трудности ребенка, переживает за его жизнеспособность в мире, который был к нему большую часть его жизни жесток и вряд ли будет добр к его детям…

И так далее.

Это творческое упражнение поможет разнообразить наши рабочие будни.

Эта фраза означает, что если невозможно заручиться содействием человека через доводы рассудка или обращение к сочувствию, то нужно его напугать, обозначив угрозу каким-то важным для него ценностям.

В нашей культуре и педиатры, и педагоги частенько запугивают – почему бы детским психологам не хотеть того же. Поводы бывают вполне серьезные, а родители – несговорчивые.

«Если все продолжится в том же духе, депрессия вашей дочери усилится и может привести к суицидальным попыткам».

«Если не решить ситуацию сейчас, эмоциональная травма усугубится и ребенок не сможет реализовать свой потенциал, потому что у него разовьется расстройство личности».

«Если не принимать меры по лечению и коррекции, расстройство будет прогрессировать и ваш ребенок не сможет строить отношения и встретится с болью одиночества».

«Если продолжить закрывать на это глаза, произойдет преступление».

И так далее.

Вообще-то, я думаю, это от нашей беспомощности: по сути, единственным реальным рычагом воздействия, которым мы могли бы пригрозить, было бы обращение к Службе защиты детей – которая в нашей стране частью отсутствует, а частью – неэффективна. Поэтому желание припугнуть – это попытка пробудить активность родителя.

А иногда это – такой интересный контрперенос (который требует вдумчивого анализа).

(Конечно, есть и такие психологи, у которых запугивание – стиль общения. Я всю жизнь боюсь нечаянно взять с них пример и, взобравшись на экспертную «табуреточку», начать пророчествовать и поучать).

( Однажды я с умным видом ляпнула на сессии:

– Если ребенок продолжит учиться у этой учительницы, которая пугает и стыдит его и всех вокруг, которую он не уважает, слова доброго для нее не находит и называет внутри себя исключительно неприлично, то это сначала отразится на его отметках, потом – на мотивации к учебе, а потом и сами его когнитивные способности начнут угасать, потому что применять их будет незачем.

Клиентка с сомнением уточнила:

– То есть если мы не переведемся в другой класс, мой ребенок станет слабоумным?!

…И тут Штирлиц подумал: а не сболтнул ли он чего лишнего… )

Ну так вот: иногда почему-то, в силу разных причин, нам хочется припугнуть родителей нашего маленького клиента. Попробуем понять, стоит ли это делать. И что вообще можно делать в такой ситуации.