Екатерина Граевская - Живые истории домашних родов

Плацента родилась примерно через 20 минут, пуповину перерезали примерно через полтора часа. Потом акушерка взвесила, обмерила малышку. И это так много – сразу лечь в свою постель со своим ребёнком, быть дома в тепле и уюте, с заботой мужа, домашней едой, никаких посторонних людей. А первые дни – это самые волшебные дни!

Екатерина, г. Йошкар-Ола

«Всем привет, родила сегодня! Первые роды, дома с акушеркой. Сынуля.»

Я проспала начало своих родов. В целом так и хотела, но всё равно не ожидала такого. Я всегда считала себя очень сильным человеком, способным на всё. В родах я поняла, что я слабая. Но и в этой слабости я была неимоверно сильная, что я поняла позже.

Шла 39-ая неделя беременности, я хотела родить раньше ПДР, которая была назначена на 3 сентября. 20 августа я решила выгулять себя по полной и обошла наш небольшой город поперёк 2 раза. Ночевать осталась у мамы, так как дома шёл косметический ремонт, и наутро 21 августа был назначен клининг.

Проснулась я где-то в 4 утра от непонятных для меня ощущений, как во время месячных, но было не критично, и я снова уснула. В следующий раз проснулась в 6 утра, и уже не засыпалось, решила погулять по квартире, с мамой поговорить. Мама не спала, смотрела телевизор. Я попыталась полежать с ней, но ощущения были достаточно интенсивные, лежать было тяжело.

Стала ходить, сварила себе кофе. Непонятные ощущения продолжались. Роды первые, и я не могла понять, схватки ли это, я себе представляла другие чувства. Написала акушерке, спросила, как можно чувствовать схватки, она сказала мне, что как угодно. Спросила про их длительность, есть ли минута, я сказала, что нет. Она предложила мне приехать к ней, либо она сама приедет ко мне. Решили, что я съезжу к ней. После разговора я засомневалась насчёт времени и решила счетчиком засечь – 1 минута и перерыв в пару минут. Пока ехала к ней, такой режим сохранялся, не сильно больно, но чувствительно. Я всё не верила, что это схватки, а если и они, то я ожидала более плавного нарастания, а не вот этого всего.

Доехала до акушерки – раскрытие было 1 см. Ну и да, это схватки. Пока решили, что я поеду домой, но если что-то изменится, то лучше будет сразу звонить (у нас в семье все достаточно быстро рожают).

Дома была в 9:30. Сначала решили, что клининг не помешает, но пока ехала, поняла – ему точно быть не сегодня. Даже если не рожаю, посторонних людей я не вынесу. Меня начинало подзагибать. Примерно через час написала акушерке, что интенсивность нарастает, она сказала, что выезжает. К моменту её приезда я уже почти всё время была в коленно-локтевой, сватки шли минута через минуту, для меня это стало первым открытием, отдыхать времени будет мало.

Муж был дома, думаю, в состоянии лёгкой паники, мыл что-то. Вначале ванну, потом полы. Видеть его рядом не хотелось. Примерно с часа дня или двух интенсивность схваток стала нарастать, времени на отдых больше не становилось. Шла мощная схватка в минуту, потом небольшой перерыв, и так по кругу.

Дыхание не помогало, я просто подвывала, и это было очень громко. Массаж и ребозо тоже не спасали. Смена позы также облегчения не давали. При осмотре оказалось, что головка очень низко, и, по словам А., раскрытие почти полное. Осознание того, что конец скоро, придавало сил.

Потом в какой-то момент при смене позы со стульчика на кровать на бок, акушерка сказала, что ошиблась, что головка-то опустилась, но шла она не на шейку, а как бы по ней, и шейка далеко в глубине и почти без раскрытия. И я поняла, что это пипец. Я-то уже была готова к тому, что скоро конец, а тут выяснилось, что по факту это начало. Необходимо было поддеть шейку и как бы вывести её к выходу и на головку, при этом необходимо помочь ей раскрыться, так как головка на выходе, и всё может плохо закончиться.

Самой мне до шейки было не достать. Акушерка подтягивала её на выход и смогла помочь раскрыться до 3 см, далее передала её мне, и я смогла ещё себе помочь, сантиметров до 7. А далее меня начало тужить… Я много готовилась, читала, изучала, но ко всему этому готова не была. Мощность схваток не уменьшалась, отдыха почти не было, я терялась в боли и желании всё прекратить. Я просила и умоляла отвезти меня в роддом, что-то вколоть, вынуть ребёнка из меня. В минуты схватки я готова была на любые процедуры, лишь бы это закончилось. В минуты отдыха акушерка спрашивала, поедем ли мы куда-то, и я, сжав зубы, молчала или отказывалась, а в схватку снова умоляла всё это закончить. Я не уносилась в родовой поток или в полубессознательное состояние. Где-то между схватками мы переместились в ванну. Помню, муж бегал за морской солью, акушерка поливала меня водой и помогала шейке раскрыться. Но ванна в целом не помогала, и мы достаточно быстро вернулись в спальню.

Меня тужило. Но было рано, раскрытие не было полным, акушерка старательно дышала рядом, задавая мне ритм и переворачивая меня в коленно-локтевую, просила потерпеть и не тужиться. А головка, почувствовав шейку, стремилась выйти. Думаю, акушерка очень переживала, что шейка порвётся, и уговаривала меня держаться, каждый раз говоря, сколько см раскрытие, и что осталось немного. В какой-то момент она сказала, что тужиться можно. Мне стало, с одной стороны, легче, ведь потуги не надо было сдерживать. И, начитавшись историй родов и литературу, я знала, что потуги легче, и их немного, а значит, скоро всё закончится. С другой стороны, я начинала понимать, что я устаю.

И вот начался потужной период. Читая большое количество историй, я представляла себе потуги как финишную прямую, последний бросок, но это было очередной моей фантазией. Мои потуги начались примерно в 4 часа вечера, и мне казалось, никогда не закончатся. Интервал был всё тот же, но сила самой потуги стала заметно меньше, следовательно и кпд был низкий. Снова начались мольбы о роддоме, эпидуралке, кесарево – обо всём что угодно, лишь бы это закончить. В какой-то момент попробовали пересесть на стульчик. Потуги стали больнее, и я поняла, что так точно не смогу. Вытуживание головки шло миллиметрами, каждая схватка – это пара миллиметров, схватка уходила, и я мысленно просила прощения у малыша за то, что ему приходится ходить туда-сюда, я не могла зафиксировать головку, меня просто накрывали волны боли и усталости. Акушерка постоянно слушала сердечко, всё было в порядке, и она успокаивала меня, что всё идёт как надо. В перерывах я пыталась выяснить, на каком этапе процесс, мне называли миллиметры продвижения, и я отчаивалась. Всё шло слишком медленно, я переживала за сына, мне было больно и, честно говоря, уже всё равно, лишь бы всё закончилось.

Через какое-то время я поняла, что головка начала вставляться, стали расходиться кости, и я уже потерялась в процессе и просто выпадала из него. Но головка зафиксировалась и перестала заныривать обратно в меня. Акушерка помогала, слегка поддерживала промежность, я также пыталась что-то там держать и чувствовала голову сына. Помню момент, когда смогла увидеть макушку, она была чёрная и волосатая. Акушерка, по-моему, аж хихикнула от моего изумления (у меня светлые волосы, у мужа – русые), успокоила, что просто темно и волосики мокрые. Я всё пыталась выяснить, когда конец, и каждый раз слышала, что скоро, и прям злилась, что не получала другого ответа. Акушерка позвала мужа, сказала, чтобы взял часы, я искренне не понимала, зачем. На какой-то из потуг я вытужила головку, не могу сказать, что почувствовала сильное облегчение физически, потому что сразу вставились плечики, и нужно было тужить их, а уже никаких сил не было. Вообще в потужной период мне давали чай для сил, но не знаю, насколько это помогало. Уже к концу потуг я вообще не понимала, где были схватки, а где отдых, и просила акушерку просто говорить, когда тужиться.